Ибрагим-бек. Энвер-паша (нелирическое отступление)

Правообладатель иллюстрации Central state archive of Tajikistan Image caption Июнь 1931 года, кишлак Ляур: плененный Ибрагим-бек в окружении чекистов специальной оперативной группы

Воспоминаний об этой истории, произошедшей 95 лет назад, вы не прочтете ни в одном историческом труде о советском прошлом Средней Азии. Свидетельства участника тех событий - чекиста Абдулло Валишева - были изданы очень маленьким тиражом в Душанбе к юбилею республиканских органов госбезопасности лишь в 1989 году. Власти тщательно скрывали детали сделки, заключенной чекистами с непримиримым врагом советской власти, в результате которой были спасены сотни жизней солдат Красной Армии.

Полевой командир Ибрагим-бек вошел в советскую историографию как самый известный лидер движения басмачей, боровшихся с советской властью в 20-е годы прошлого столетия.

Многие годы он входил в число главных кинозлодеев советского кино и антигероев советской литературы. Для одних он был непримиримым врагом, для других стал примером борца за свободу от поработителей.

Десять лет Ибрагим-бек вел борьбу с советской властью, пока, наконец, в 1931 году не сдался сам, осознавая бесполезность продолжения войны против Советов. После этого он был осужден и расстрелян.

На судебном процессе против Ибрагим-бека никто не захотел вспоминать о том, что злейший враг большевиков спас от смерти сотни красноармейцев.

"Душанбинские события"

В 1921 году для разгрома басмаческого движения и укрепления Советской власти в Восточную Бухару (ныне Центральный и Южный Таджикистан) был направлен Усман Ходжаев, занимавший тогда должность председателя ЦИК Советов Бухарской Народной Республики (СБНР). Вместе с консулом РСФСР Нагорным он выехал в Душанбе.

Несколько позже в столицу БНСР Бухару прибыл бывший военный министр Турции Энвер-паша. Он встретился с рядом высокопоставленных чинов из правительства и бывшими турецкими офицерами, попавшими в плен во время Первой мировой войны. После крушения Бухарского эмирата большинство этих пленных поступило на службу в органы власти БНСР.

Усман Ходжаев находился под большим влиянием турок и высоко чтил имя Энвер-паши. Как только представился удобный случай, он попытался разоружить гарнизон Красной Армии и покончить с Советской властью. В историю Таджикистана его попытка вошла под названием "Душанбинские события".

15 октября 1921 года 8-й стрелковый полк и конно-артиллерийская горная батарея были выведены из Душанбе в район Гузара и Широбада. В гарнизоне остались два батальона 7-го стрелкового полка, которые должны были поддерживать конный отряд бухарских войск под командованием заместителя военного назира БНСР Али-Ризы.

Image caption Карта Бухарской республики, 1922 год

Недовольные новой властью силы подняли антисоветский мятеж и ликвидировали местные органы управления в Каратегине, Дарвазе, Бальджуане, Кулябе, Джиликуле. Возглавил протестное движение лидер басмачей - Ибрагим-бек.

Осада

На помощь восставшим против новой красной власти из Бухары в Термез выдвинулся Энвер-паша. Продвигаясь вглубь Восточной Бухары, он установил связь с находившимся в Душанбе командиром бухарского отряда Али-Ризой и полностью посвятил его в свои планы по ликвидации советской власти в Восточной Бухаре.

Полагаясь на свой авторитет, Энвер-паша надеялся, что его поддержат все вооруженные антиправительственные формирования. Однако его отряд был встречен локайскими басмаческими отрядами и разоружен, несмотря на протесты и разъяснения Энвера-паши, что он пришел к ним на помощь - как их брат, мусульманин.

Ибрагим-бек, желавший единолично управлять Восточной Бухарой, не поверил Энверу и тем более не хотел делить власть с кем-то пришлым. Он арестовал Энвер-пашу и его турецких офицеров, после чего никуда их от себя не отпускал.

Бухарский эмир Сейид Алим-хан был взбешен поведением своего подчиненного и потребовал освободить Энвер-пашу, немедленно приступить к штурму Душанбе и уничтожить красноармейский гарнизон.

Правообладатель иллюстрации TASS Image caption Сдавшиеся в плен басмачи, 1928 год

Однако красноармейцы отбили все яростные атаки мятежников Али-Ризы и басмачей Ибрагим-бека. И несмотря на крайне тяжелое положение, обусловленное длительной блокадой, голодом, болезнями, недостатком питьевой воды и лекарств, осажденный гарнизон Красной армии все же продолжал удерживать Душанбе в своих руках.

Начальник Душанбинского гарнизона Владимир Мартыновский в донесении штабу Туркестанского фронта сообщал о критическом положении, в котором оказались красноармейцы, и просил скорейшей помощи: "Болезни и истощение вывели из строя 80% личного состава. Десятки красноармейцев убиты и ранены. Осуществить прорыв из плотного кольца окружения практически невозможно".

Вынужденное соглашение

Выход из этого казалось безвыходного положения был найден чекистами осажденного гарнизона, которые были хорошо осведомлены об отношениях между различными осаждавшими Душанбе группировками. Местному ЧК было известно, что соглашение о сотрудничестве между Ибрагим-беком, Энвером-пашой и джадидами с обеих сторон было продиктовано конъюнктурными соображениями.

Тщательно взвесив эти обстоятельства, чекисты разработали план вывода гарнизона из Душанбе, ключевым участником которого неожиданно оказался Ибрагим-бек. Руководствуясь этим планом, начальник гарнизона направил Ибрагим-беку письмо с предложением заключить взаимовыгодное сепаратное соглашение.

По условиям соглашения командование гарнизона должно было вывести из Душанбе все воинские части, а Ибрагим-бек - обеспечить их продовольствием, лошадьми и фуражом. Взамен он получал всю полноту власти в Душанбе. Причем управлять он должен был от имени БНСР как ее официальный представитель.

• Ленин и Султан-Галиев: борьба за ислам во время революции
• "Клином красным бей белых", "Не болтай" и другие образы революции

Кроме того, предлагалось совместно выступить против общего врага - отрядов джадидов, прибывших из Бухары.

Расчет чекистов оказался точным. Ибрагим-бек ответил согласием на предложение командования душанбинского гарнизона. Коменданту Душанбинского гарнизона он направил письмо следующего содержания: "Товарищи, мы вас благодарим за то, что вы хорошо дрались с джадидами, на которых вы полагались, что они пойдут за большевиками, но вы ошиблись. Я, Ибрагим-бек и мир, хвалю вас за это и жму вашу руку. Открываю вам дорогу на все четыре стороны и еще могу дать фураж и лошадей, только убирайтесь с нашей территории".

Вслед за этим он направил в распоряжение гарнизона сто подвод с продовольствием и фуражом, а также боеприпасами, а затем, как и было предусмотрено условиями соглашения, обеспечил безопасный коридор и позволил частям Красной Армии беспрепятственно покинуть Душанбе.

Эта военно-дипломатическая акция позволила спасти размещенные в Душанбе части Красной Армии от неминуемого разгрома и внесла серьезный разлад в отношения Ибрагим-бека и Энвера-паши.

Правообладатель иллюстрации GAFUR SHERMATOV Image caption Сталинабад, 1931 год, Ибрагим-бек в автомобиле сотрудников ГПУ перед его отправкой в Ташкент. Рядом с Ибрагим-беком сидит председатель ГПУ Таджикской ССР Дорофеев, в центре стоит один из участников операции по поимке Ибрагим-бека лейтенант государственной безопасности Абдулло Валишев

Энвер-паша метал гром и молнии на голову Ибрагим-бека, обвиняя его в предательстве. Али-Риза приказал своим джигитам бить ибрагимбековские отряды из всех видов оружия.

Но это были пустые угрозы. Отряды Ибрагим-бека во много раз превосходили энверовские силы, так что он приказал им убираться из Душанбе. Энвер-паша со своими отрядами покинул город и перебрался в лагерь курбаши (полевого командира - Би-би-си) Ишана Султана из Каратегина.

Правитель Гиссарской долины

Ибрагим-бек стал фактическим правителем Гиссарской долины - правда, ненадолго. Уже летом 1922 года красные части вернули утраченные позиции. Лидер басмачей и его отряды спешно покинули Душанбе и бежали в Афганистан.

В апреле 1931 года Ибрагим-бек перешел советско-афганскую границу с девятитысячным отрядом, обратившись к народу с призывом восстать против советской власти.

Он хорошо знал о напряженной социально-политической обстановке, складывавшейся в Средней Азии в ходе проводимой сплошной коллективизации.

Ибрагим-бек очень рассчитывал на поддержку народа.

Однако уже к началу июня 1931 года в боях с Красной Армией отряды Ибрагим-бека потеряли 1224 человека убитыми. 75 человек было взято в плен. 314 человек добровольно сложили оружие. Сам Ибрагим-бек добровольно сдался советским властям 23 июня 1931 года.

Басмачеством (от тюркского "басмак" - совершать налет, нападать, набегать) называют партизанское движение населения Туркестана, который позднее получил название Средняя Азия. Одним из главных плацдармов басмачей стала территория Афганистана.

Советская власть была установлена в Средней Азии относительно быстро и бескровно. Но практически сразу большевики начали закрывать мечети, духовенство стало подвергаться арестам, сжигались религиозные книги, были отменены шариатские суды. Это становилось поводом для значительных протестов и недовольства населения региона.

В ответ басмаческое движение охватило весь край. Наиболее видными лидерами стали Ибрагим-бек в Восточной Бухаре, Мадамин-бек в Ферганской долине, Джунаид-хан в Туркмении.

Нередко басмачи действовали совместно с русскими белогвардейскими частями. Им оказывали помощь Иран, Турция, Китай и Афганистан. Обучением войск басмачей занимались офицеры атамана Уральского казачьего войска Дутова, турецкие офицеры и британские инструкторы.

Сталин считал победу над басмачеством принципиальной, поскольку она стала своеобразным ответом Германии, Англии и Ирану, поддерживавшим восставших жителей Средней Азии против власти большевиков.

Рейд особого назначения, о котором рассказывается в предлагаемой статье, был направлен против басмачей Ибрагам-бека, сына эмирского чиновника, сейчас мало известного главаря банд 20-х годов, претендовавшего на диктаторство одновременно на зарубежном Среднем Востоке и в советской Средней Азии.

ИТОГИ УДАРНЫХ КАМПАНИЙ
После краха авантюр генералов Энвер-паши и Селим-паши (бывший турецкий офицер Ходжа Сами-бей) в Восточной Бухаре (1922 - 1923 гг.) одним из главарей басмачества стал Ибрагим-бек, попытавшийся объединить все его раздробленные силы, чтобы свергнуть Советскую власть в этом регионе. Очередной "главнокомандующий армией ислама" продолжал также исправно выполнять приказы свергнутого и бежавшего в Афганистан эмира бухарского Сеида Алим-хана и англичан. В горном крае продолжался разгул больших и малых банд, грабежами и насилием наводивших на дехкан страх. Запуганных и обманутых принуждали вступать в отряды басмачей, помогать им, жестоко карали даже за одно сочувствие Советской власти, тем более содействие Красной Армии и ГПУ.

(Группа командиров Красной Армии в Восточной Бухаре.
Крайний слева - комбриг Т. Т. Шапкин - руководитель воздушного десанта в Гарм в апреле 1929 г.)

В 1925 - 1926 гг. в Таджикистане были успешно проведены две массовые кампании по борьбе с басмачеством. В результате удалось ликвидировать почти все банды, в том числе и на родине Ибрагим-бека в Локае. Сложились благоприятные условия для нормальной жизни и коренных преобразований в республике.
Пока еще влиятельные на местах реакционеры, выдвинувшие бека(4), в новой обстановке советовали ему не рисковать головой и уйти к эмиру в Афганистан, чтобы там снова, как в начале 20-х годов, готовить большую войну против русских и всех неверных. Они же обещали ему поддержку.
(Пленённые главари басмаческого движения вместе со своими гаремами направлялись в спецлагеря ОГПУ. Один из таких лагерей находился на Кубани - в станице Новоромановка Арзгирского района Ставропольского края. Это глухое место в калмыцких степях. Здесь бывшие басмачи под конвоем трудились на солевых приисках..
Начало 1930-х. Начальник лагеря чекист М.Е. Деревяникин с помощью женщины-переводчицы ведёт служебный диалог с только что поступившим в лагерь очередным пленным басмачом-баем.)

В ночь на 21 июня 1926 года Ибрагим-беку с 24 басмачами удалось переправиться через Пяндж и бежать в Афганистан. У чекистов появилось много забот: бек успел оставить в подполье верных людей для тайной подготовки к будущим мятежам. Таким образом, оставшиеся глубокие корни басмачества могли дать опасные ростки.

КАНДИДАТ В ПРАВИТЕЛИ
В Кабуле Ибрагим-бек неплохо устроился под крылышком бывшего эмира. Но в приютившей его стране он начал с того, что стал сеять вражду между узбеками и таджиками, с одной стороны, и местным населением - с другой, подстрекая первых к неповиновению властям Афганистана. На севере чужой страны, особенно в приграничных с СССР районах, через духовенство велась агитация за освобождение Восточной, затем и Западной Бухары от неверных. Участникам еще одной "священной войны" заранее прощались прошлые и будущие грехи. В случае же гибели на поле боя они приравнивались к святым. Это позволило создать из "кровных братьев" крупные банды, которые зачастую возглавляли вызванные из родных мест бека подручные - мастера на расправу с непокорными. Вооружены эти формирования были английскими винтовками и даже пушками.

(Австро-венгерское горное орудие 1880-90-х годов разработки - передано из трофейных запасов басмачам англичанами.
Орудие из бишкекского музея Фрунзе - оно было отбито у "воинов Аллаха" Красной армией.)

Произошло редкое в истории явление: авантюрист, битый на своей земле, создал на чужой мощную военную силу. Один за другим захватывались не только кишлаки, но и города. После Таликана разоряется Чаяб - уездный центр провинции Ханабад. Афганцы, опасаясь резни, бежали в горы, а их имущество досталось басмачам как трофей. Правителем города бек назначил своего духовного отца ишана Иса-хана (во время кампаний 1925 - 1926 гг. он был курбаши (крупной банды, дважды попадал в плен, бежал из душанбинской тюрьмы в Афганистан к беку).
Все более реальным становилось претворение в жизнь сепаратистского лозунга марионеточного государства "Афганский Туркестан" во главе с Ибрагим-беком. Такая "автономия" сильно ослабила бы центральную власть в Кабуле, затормозила проведение прогрессивных реформ королем Аманулла-ханом, явно ухудшила взаимоотношения с ближайшим соседом - СССР. (Кстати, до этого даже предоставление под давлением англичан убежища беку не осложнило их.) В итоге была бы подорвана независимость страны. Очевидна и антисоветская направленность этого замысла. Зарубежные хозяева бека, затушевывая антиафганский характер планов и действий своего верного слуги, не скрывали его расчеты в отношении Советского Востока. Так, средства массовой информации льстиво создавали ему явно фальшивый имидж "Робин Гуда Средней Азии", сочувственно комментировали его желание реванша, мести "за поражения по ту сторону Амударьи".

ПЕРЕВОРОТ В КАБУЛЕ И ГАРМСКИЙ МЯТЕЖ
Эти два зловещих события произошли в 1929 году с разницей в несколько месяцев, причем второе стало следствием первого. В январе Кабул пережил шок узурпации власти местным авантюристом таджикским крестьянином Бачаи Сакао ("сын водоноса"), которого на совещании ханов в селении Калакан 12 декабря провозгласили эмиром Афганистана под именем Хабибулла-Гази. За спиной новоиспеченного эмира стояли англичане. Сразу же последовала отмена многих прогрессивных реформ предшественника, получил льготы иностранный капитал, главным образом британский.

Реакционный переворот открыл перед Ибрагим-беком самые благоприятные возможности. Ведь именно отборные отряды его басмачей, стоявшие под Кабулом, блокировали в ответственный момент войска Амануллы, а затем вступили в настоящую войну против сторонников свергнутого короля, бежавшего сначала в Кандагар, а затем уехавшего в Италию. Самозванец, стремясь поскорее отработать долг, способствовал дальнейшему накоплению беком вооруженных сил на севере страны. И только из опасения дипломатического конфликта с СССР открыто не поддерживал его.Пробным шаром перед большим походом "домой" стал в мае 1929 года мятеж в Гармской области Таджикистана, сравнительно близкой к государственной границе. Английские инструкторы обучили приемам антисоветской пропаганды, организации мятежей 10 специально подобранных басмачей. Связь с тамошним подпольем убеждала бека: на сей раз у него есть шанс на успех. Учитывал он и недовольство населения трудностями жизни, ошибками в работе местных органов власти в условиях начавшейся коллективизации. Делалась ставка и на предводителя будущего мятежа Максума Фузайла, бывшего эмирского наместника в Гарме, местного уроженца, банда которого состояла из 200 человек.

Уже по дороге к Гарму басмачи собирали фанатично настроенных мусульман, убеждая их, что Советской власти больше нет, а Красная Армия расформирована. Чем дальше, тем этот процесс шел быстрее. Каждый случай расправы с советскими активистами, а то и просто с учителями или приезжими русскими убеждал многих в силе мятежников. К тому же распускались слухи о скором приходе армии бека. Положение спасли чрезвычайные меры, принятые командованием красноармейских частей в Душанбе и лично командующим Среднеазиатским военным округом П. Е. Дыбенко, прибывшим на II съезд Советов Таджикистана.Комбриг Т. Т. Шапкин, комиссар национальной бригады А. Т. Федин с четырьмя пулеметчиками вылетели 23 апреля в Гарм. Они-то и организовали подавление мятежа.
Однако провал авантюры не обескуражил Ибрагим-бека, он по-прежнему вынашивал свои поистине диктаторские замыслы.
"Если какой-то кухистанец (намек на происхождение Бачаи Сакао) занял престол с божьей и нашей помощью, то почему бы и нам не стать хозяевами Кабула?" - вопрошал он в самом узком кругу. Это амбициозное рассуждение известно из донесения разведчика ГПУ Мулло Закира Косирова, находившегося тогда в штабе бека. В 1959 году эти же слова были повторены автору воспоминаний "Чекистские были".

В октябре того же 1929 года был совершен еще один государственный переворот. Опираясь на своих соратников, мобилизовав сторонников из пуштунских племен, Надир-хан разгромил крупную группировку Бачаи Сакао. 15 октября он торжественно въехал в Кабул, где был провозглашен шахом Афганистана. Надир-хан жестоко казнил Бачаи Сакао, а басмачей Ибрагим-бека вынудил уйти из Кабула на север страны. Он же объявил о возврате к прежнему курсу реформ. Положение бека из-за заступничества англичан осложнилось, но не больше. Лишь позже его позиции пошатнулись.

БОИ С БАСМАЧАМИ
В Москве было принято чрезвычайное решение - в конце апреля 1929 года начать рейд по приграничным районам северного Афганистана. Он продолжался примерно два месяца. Известна и правовая основа /50/ этого решения. В августе 1926 года, т. е. почти сразу же после бегства Ибрагим-бека, был заключен договор "О нейтралитете и взаимном ненападении" между СССР и Афганистаном. В одном из его пунктов указывалось, что обе стороны обязуются не допускать на своей территории вооруженных отрядов и организаций, враждебных другой стороне.

(Главарь контрреволюционного басмачества Ибрагим-бек (второй слева) и члены специальной оперативной группы, созданной для его поимки: Куфельд (первый справа от бека), Енишевский, А. Н. Валишев (слева от бека).
Снимок сделан в Душанбе сразу после митинга по случаю поимки Ибрагим-бека. 1931 г.)

Между тем подготовка Ибрагим-беком восстания в северном Афганистане и похода против Советского Таджикистана продолжалась весьма активно, причем при руководящей роли англичан.
Численность нашего отряда пока не установлена, но состоял он почти целиком из коммунистов и комсомольцев. Возглавлял его командир 8-й кавалерийской бригады Иван Ефимович Петров (впоследствии генерал армии, Герой Советского Союза).
Из вооружения имелись горные орудия мортирного типа. В разобранном виде (весом до 7 пудов) их грузили на специальные седла (около 2 пудов), называемые по имени создателя "грум-гржимайло".
В сильнейшую жару, когда страшно хотелось пить, бойцам конартдивизиона часто приходилось на себе переносить части орудия, особенно при преследовании басмачей в горах. Без выучки и природной выносливости это было бы немыслимо. Очень выручала и "форма одежды" - халаты из полосатой ткани, на голове чалма из пяти метров материала серого цвета, - что позволяло вводить противника в заблуждение. За несколько минут сняв части орудий и собрав их, бойцы отряда подпускали басмачей на 300 - 500 м, открывали артиллерийский огонь, который сочетался с пулеметным. Станковые пулеметы прятали по сторонам от дороги, ручными стреляли прямо с седла. После такой стрельбы да еще прямой наводкой картечью мало кому из басмачей удавалось уйти в горы или скрыться в зарослях камыша.

Однажды Т. В. Алпатов и другие разведчики дивизиона обнаружили крупные силы противника с батареей пушек. Начавшаяся артдуэль не обещала им успеха. Надежда появилась, когда конники, обойдя противника по лощинам, внезапно открыли по нему огонь из ручных пулеметов. И все же басмачи, руководимые бывшим царским офицером-правой рукой курбаши, держались долго, видя, что их в пять-шесть раз больше. Лишь через четыре часа удалось заставить их отступить.

В том же бою комбриг И. Е. Петров поднялся на свой НП и приказал усилить огонь по скрытым позициям за глиняными дувалами и на укрепленном дворе, где находились замаскированные орудия врага. Затем по его команде П. А. Зотов со своим взводом после сигнала о прекращении артиллерийского огня бросился вперед и захватил пушки. Одну из них развернули в сторону отступавших басмачей...1 мая шел затяжной бой против 3000 всадников Ибрагим-бека, пришедших с востока. По отработанной схеме восемь орудий поставили на главное направление, по два станковых пулемета в 200 м от дороги. С приближением басмачей на 500 м орудия открыли частый огонь: три из них били в голову колонны, три - в хвост, а два - в середину. Заработали и спрятанные пулеметы. Противник бросился врассыпную. Конники лихо орудовали клинками и даже пиками. Через полчаса после начала боя дозор обнаружил еще 1500 басмачей, прискакавших на сей раз с запада, ими командовал Сеид Хусейн, военный советник Бачаи Сакао. Два часа длился страшный бой без надежды на перелом. Басмачи отчаянно сопротивлялись.
Выиграть бой помогла военная смекалка И. Е. Петрова.По его распоряжению к противнику отправили трех пленных, ранее захваченных у бека, чтобы сообщить главарю второй банды о результатах предыдущего боя - 2500 убито, 176 в плену и лишь трем сотням вояк удалось спастись бегством. Предупреждение подействовало: басмачи сложили оружие. Конечно, если бы оба отряда появились одновременно с противоположных сторон, то, имея 10 - 12-кратное превосходство в живой силе, они могли бы смять отряд.
В конце мая Ибрагим-бек, разъяренный неудачами, собрал 4000 всадников при трех артиллерийских батареях. Его план состоял в том, чтобы запереть отряд в ущелье недалеко от реки Вахш. Однако и на этот раз ему не удалось выполнить своего намерения.

"ТАШАКУР, ШУРАВИ!"
"Местное население, особенно бедняцкое, как могло помогало нам , - вспоминал П. А. Зотов. - И чем дальше, тем больше". Афганцы да и представители других национальностей ненавидели бандитов Ибрагим-бека, в чем бойцы неоднократно убеждались.
В одном небольшом кишлаке, например, басмачи перекрыли дехканам воду в отместку за какую-то провинность. Для устрашения выставили орудие с охраной. Доведенные до изнеможения люди пытались открыть ручей, но охранники убили двоих, остальные разбежались. Самые решительные из жителей обратились к отряду за помощью.
Командир дивизиона выслал бойцов с оружием. После короткой перестрелки басмачи бежали, трое из них были взяты в плен. Когда их привели в кишлак, собралась толпа жаждущих отомстить за издевательства и насилие. Бывших вояк закидывали камнями, били палками, с трудом удалось доставить пленных по назначению.Снабженцы отряда платили за продовольствие и фураж больше, чем на базаре. Но часто люди не брали денег за все то, что щедро давали, приговаривая: "Ташакур, шурави!" ("Спасибо, советский!"). Надо ли говорить о чувствах, словах и действиях дехкан-бедняков, когда бойцы отряда отдали им трофейных лошадей.

ПОСЛЕДСТВИЯ АВАНТЮРЫ ИБРАГИМ-БЕКА
В результате рейда басмачи понесли значительные потери, были подорваны, хотя и временно, их моральный дух, уверенность в своей безнаказанности. Недаром даже в середине августа 1930 года советник бывшего бухарского эмира Сайда Амадхаджи отчаянно призывал толпу на ханабадском базаре к священной войне с неверными. У верхушки местной эмиграции появилась растерянность, наметился раскол.
Был обеспечен значительный военный перевес в пользу нового короля Надир-хана. Кабульские власти заявили о своей решимости принять жесткие меры против басмачества на севере страны; официально объявили Ибрагим-бека врагом афганского народа и назначили за его голову крупное вознаграждение. Во второй половине 1929 года после кровопролитных боев басмачи вынуждены были отойти ближе к Амударье, т. е. к советской границе. Однако весной 1931 года Ибрагим-бек предпринял еще одну, последнюю авантюру. Он снова пытался вторгнуться в Таджикистан.
Силы его хотя и были ослаблены, но представляли серьезную угрозу.

(Арестованный Ибрагим-бек (в машине на заднем сиденье) на аэродроме в Душанбе перед отправкой в Ташкент.
Июнь 1931 г.)

Чтобы оценить обстановку, сложившуюся на севере Афганистана, понять взаимосвязь явлений, имевших место по обе стороны госграницы, сошлёмся на рассекреченный документ ГПУ.
В докладной записке из Ташкента в Москву дан точный прогноз: "Осуществление планов Ибрагим-бека... на севере Афганистана чревато для нас серьезнейшими осложнениями на советско-афганской границе в самом недалеком будущем". И далее следует поразительное по точности предвидение: "...провал готовящегося восстания за автономию Афганского Туркестана бросит Ибрагим-бека в Советский Таджикистан немедленно, но сила этого удара будет неизмеримо меньше и слабее, чем в первом случае" . Без сомнения, значение этой необычной военной акции с точки зрения истории было оценено ровно через год, когда наступил полнейший крах надежд Ибрагим-бека на диктаторство уже на таджикской земле.

В завершение остается добавить, что Т. В. Алпатов, П. А. Зотов и еще 41 боец 27-го конартдивизиона (не считая других подразделений отряда спецназначения) были награждены по возвращении на Родину орденом Красного Знамени. Тогда же дивизион стал дважды Краснознаменным...

Итак, в ставку Ибрагим-бека прибывает зять Халифа правоверных, бывший правитель Турции, приговоренный заочно к смертной казни, бывший деятель Коминтерна... Словом, много раз бывший Исмаил Энвер-паша. Несколько слов о новом герое. Происхождения далеко не аристократического, но и не бедного. Отец - железнодорожный служащий,т.е. по тем временам - интеллигенция. Получил лучшее по тем временам образование - военное. В молодости был известен, как поэт и художник.

Увлекся идеей мусульманского обновления в Османской империи. Примкнул к младотюркам. Позже стал одним из их признанных лидеров. Будучи командиром соединения, стал во главе восстания армии в Македонии, благодаря которому начала действовать конституция и реформы. Сам Энвер-паша был назначен военным атташе Османской империи в Германии. Тогда же увлекся чтением Ницше и "обрел уверенность в своей судьбе". В 1913-м году стал во главе военного переворота. Был назначен на высшую военную должность в империи. В этой должности был одним из инициаторов этнических чисток, по сути, геноцида армян, греков, ассирийцев, вовлечения Турции в Мировую войну на стороне Германии. После поражения бежал в Германию вместе с другими лидерами младотюрков. Был заочно приговорен к смертной казни.

В Германии Энвер-паша проникается идеями пантюркизма. Он считал возможным и необходимым создание единого тюркского государства с Турцией во главе. В новую империю должны были войти народы Средней Азии и Азербайджана. Но Турция сделал свой выбор в пользу Ататюрка, в пользу политической государственности Новейшего времени. С этих пор взоры Энвер-паши прикованы к Советской России, точнее, к ее Центральноазиатской части. Проживая в Берлине, он знакомится с большевиками и в 1920-м году прибывает в Москву. Участвует в конференции Народов Востока в Баку. Пытается вернуться в Турцию для борьбы с кемалистским правительством. Но корабль попал в бурю, и Энвер-паша решает, что это - знак свыше. Он возвращается в Россию и отбывает в Среднюю Азию в составе советского правительства Бухары. Его миссия, судя по всему, сводилась к формированию просоветских отрядов из местного населения для борьбы с басмачами и эмиром.

Однако постепенно настроение Энвер-паши все больше смещались от борьбы "с байскими пережитками и басмачеством" к желанию басмачество возглавить. Тень Корсиканца до последних дней жизни не давала покоя неугомонному Осману. Он сближается с Али-ханом и с письмом от него прибывает в ставку Ибрагим-бека.

Встреча не была радостной. Под контролем Ибрагим-бека была на тот момент примерно половина отрядов муджахедов. Остальные подчинялись другим командирам, которые не сильно любили бека локайцев. И хотя, согласно письму эмира, Энвер-паша прибыл для помощи, он сразу попытался встать во главе, оттеснив Ибрагим-бека на второй план. Известна байка, как Энвер-паша, ревностный мусульманин, несмотря на свое германофильство, устроил разнос курбаши Ибрагимбека и самому лидеру за то, что воины веры, ничтоже сумняшесь, трескали свиную тушенку, отбитую из советского склада. Выслушав зятя халифа, Ибрагим-бек сказал: "Я столько грешил в этой жизни, что один лишний грех не замечу ни я, ни Аллах. А воины должны быть сыты". После очередной попытки установить жесткий порядок в "частях полковника (чакобо) Ибрагимбека" отряд Энвер-паши был разоружен, а сам он арестован. Но вступились лидеры других формирований.


В результате Энвер-паша становится во главе крупного соединения муджахедов и приступает к активным боевым действиям. Отряды Ибрагим-бека остаются в стороне. Этот момент, скажем откровенно, достаточно скользкий, часто обходят стороной. Почему не наступал Ибрагим-бек? Почему он не поддержал наступление Энвер-паши. Более того, уничтожил часть войск несостоявшегося восточного Бонапарта, расположенных в Гисаре и Дарвазе? Думаю, что для понимания нашего героя это очень важный момент. Энвер-паша - политический лидер, бросающий тысячи и десятки тысяч жизней на костер идеи. Все, кто не поддерживают ее, даже единоверцы, обречены на смерть. Имущество дехкан или кочевников важно лишь потому, что оно может быть реквизировано для ведения войны. Ибрагим-бек - родовой и, позже, территориальный (избранный бек Гисара) правитель. Но для того времени и тех людей "правитель" означает защитник. Люди подчиняются ему потому, что он защищает их дома, их обычаи, вершит справедливый суд.

Ибрагим-бека и его соплеменников status quo вполне устраивало. Фактически он правит своей территорией. Запертые в Душанбе войска не беспокоят и боятся "высунуть нос" за укрепления. Таким образом, горы и долины оставались во власти бека и его курбаши, а равнины доставались "шурави". Там, где возможна быстрая переброска войск, продвижение бронепоездов, разворачивание мощных соединений, муджахеды неизбежно проигрывали. Идти туда Ибрагим-бек считал вредным безумием. Возможно здесь сказалась и разница в воспитании и самом типе личности персонажей. Изящно-лощенный, красноречивый, хотя и жестокий Энвер-паша и всегда собранный, спокойный и молчаливый Ибрагим-бек. Весь мир в глазах одного и родные долины и предгорья - в душе другого.


Но провинциальный бек оказался мудрее турецкого мечтателя, хотя первоначально казалось, что все наоборот. Даже без отрядов несговорчивого локайца после мобилизации под рукой Энвер-паши была армия почти в 40 тысяч человек. Правда, боеспособных частей было меньше половины, но успехи впечатляли. Используя мобилизованных дехкан, как живой щит, Энвер-паша уничтожил гарнизон в Душанбе и начал движение на север и запад. К 1922-му году была захвачена вся Восточная Бухара, большая часть западной и часть Ферганской долины. Советская власть, располагая в регионе в тот момент достаточно скромными военными силами, не пользуясь поддержкой населения, несколько раз обращалась к паше с предложением о мире. Шурави были готовы признать его власть на всей территории бывшего Бухарского эмирата. Но разве маленький провинциальный эмират нужен был тому, кто некогда (пусть и недолго) стоял во главе Османской империи. Великий Туран от Синьцзяна до Азербайджана и далее пыла перед его взором. А сил было только на то, чтобы выбить разрозненные гарнизоны.


Ни Англия, ни Турция не стали помогать авантюре Энвер-паши. Поддержка местного населения, задавленного налогами и мобилизацией, падала. От "защитников" начинают убегать в горы, на территории, которые контролировал Ибрагим-бек. Советская власть, осознав угрозу, концентрирует здесь крупные силы и начинает наступление. Была проведена "работа над ошибками". Дехкан теперь не бьют, а их жен не насилуют. В результате, наступающие красные отряды встречают существенно более радостно, чем "освободителей" Энвер-паши. . Начинается череда поражений. Армия будущего повелителя Великого Турана откатывается в Восточные земли. Но там покой населения охраняют отряды Ибрагим-бека. Они не ангелы, о чем хорошо осведомлены их соседи. Но своих здесь защищают. В том числе и от воинов аллаха, решивших порезвиться на чужой земле. После серии стычек все силы Ибрагим-бека нападают на людей Энвер-паши, расположенных на "его" (Ибрагим-бека) земле.

Красные впереди, Ибрагим-бек - сзади. В войсках несостоявшегося Наполеона начинается брожение. Люди разбегаются. Силы тают, как снег на солнце. В этих условиях, после очередного поражения под Бальджуаном, Энвер-паша вместе с "караваном золота" (казной) и наиболее верными ему людьми решает перебраться в Афганистан. Что случилось по дороге, остается только гадать. По официальной версии, приведенной в газетах того времени, была проведена спецоперация силами двух кавалерийских полков. Отряд Энвер-паши был окружен и уничтожен. Сам Энвер-паша пал в ходе боя. По другой версии речь шла о предательстве. Действительно, слишком точно было известно место расположения отряда паши. Да и рядовых муджахедов в тот период отнюдь не расстреливали. Они попросту меняли одних командиров на других, вливаясь в красные отряды. Собственно, такая политика и стала основой побед Красной армии. Здесь уничтожили всех. Показательно и то, что тела погибшего по официальной версии в том же бою Давлатмад-бия обнаружено не было, а его отряд просто бросил штаб окруженного паши. Возможно, дело в "караване золота", с которым он пытался уйти в Афганистан.

С августа 1922-го года Ибрагим-бек остается главой единственных в регионе самостоятельных вооруженных формирований. Но равновесие, которое он пытался соблюсти, нарушено. Шурави продвигаются все дальше. Причем, теперь они ведут себя умнее. Они идут, как защитники, а не захватчики. С ними идут таджики и узбеки, прежде воевавшие на стороне повстанцев. Их возглавляют дети крупнейших религиозных и светских деятелей Бухары, окончившие советские вузы и школы красных командиров. Даже бывшие курбаши теперь воюют на другой стороне. С шурави, которые не могут протащить свои бронепоезда в горы, везут с собой самолеты. От них нет защиты джигитам Ибрагим-бека. Они выслеживают отряды на самых тайных тропах, засыпают их сверху бомбами и пулеметными очередями, наводят на них красных. Оседлые жители долин устали от войны. Они готовы признать какую угодно власть, лишь бы опять был мир. Они не предатели, но и не герои. Они просто люди и просто хотят жить.

Начинают "таять" отряды Ибрагим-бека. Курбаши все чаще вместе со своими отрядами уходят в Афганистан. Откочовывают целые роды. Медленно, шаг за шагом Ибрагим-бек со своими родовыми воинами отходит все дальше в горы. Все ближе к границе. Если в 1923-1924-м годах он еще пытался сдержать натиск наступавших шурави, наносил им ощутимые поражения, то позже он переходит к разрозненным вылазкам, налетам. К 1926-му году у Ибрагим-бека остается только 50 воинов из одного с ним рода исанходжа. Оставаться в Бухаре смысла не было. В первый день праздника Курбан-байрам Ибрагим-бек со своим отрядом "уходит за реку", в Афганистан.

Лидер басмачей(пойман в 1931) Ибрагим-бек Фото:1920- е

Историческая справка: «Басмаческий фронт» проходил по территории трех современных среднеазиатских республик - Узбекистана, Таджикистана и Киргизстана. Так называемое «басмаческое движение» - сложное и многоплановое явление в истории Средней Азии. Оно получило весьма различные оценки в советской, западной и современной среднеазиатской исследовательской литературе. Но большинство авторов сходятся в том, что басмаческое движение в Средней Азии в региональном плане имело несколько очагов, каждый из которых имел свои особенности.2 Как правило, исследователи выделяют четыре очага басмаческого движения в Средней Азии, среди которых - ферганский, бухарский, хорезмский (хивинский) и самаркандский. Южный Киргизстан занимает восточную часть Ферганской долины, и таким образом, как географически, так и по своим региональным, этническим особенностям, составу участников и основным персонажам движения, относится к ферганскому очагу басмачества. С военно-географической и геополитической точки зрения значение региона южной Киргизии всегда было велико. Регион находится на стыке границ 4-х крупных азиатских государств - Китая, Индии, Афганистана и Бухары. Город Ош, важнейший экономический, торговый и культурно-религиозный центр Ферганской долины, являлся также важнейшим центром пересечения коммуникаций. Русские ученые-географы (в частности В.Ф. Новицкий), изучавшие регион и как возможный театр военных действий, еще в конце XIX в. установили, что из г. Ош через перевалы Памиро-Алайского хребта можно было попасть в Индию и Китай. Кроме того, Ош - это своеобразный узел путей, ведущих из Семиречья в Ферганскую долину и Ташкент.

В некоторые годы общее количество басмачей достигало нескольких десятков тысяч бойцов. Одновременно по всему бывшему Туркестану действовали десятки повстанческих отрядов. Наиболее крупными лидерами басмачей были Мадамин-бек, Ибрагим-бек, Джунаид-хан, Иргаш, Жаныбек-казы, Куршермат, Муэтдин-бек,Энвер-паша. К осени 1926 басмачество было в основном разбито по всей Средней Азии. Новый импульс движение получило в связи с насильственной коллективизацией в конце 1920-х - начале 1930-х. Ибрагим-бек, собравший св.1 тыс. всадников, вторгся в 1931 из Афганистана в Таджикистан, но был разбит и взят в плен. Активизировались и повстанцы в туркменских Каракумах, продержавшиеся до 1933. Последние басмаческие группы исчезли после того, как в 1942 СССР и Великобритания договорились о прекращении взаимной враждебной деятельности с территории Ирана и Афганистана.

После Мадамин-бека басмачество возглавил Шер Мухаммад-бек (более известный как Куршермат), отряды которого действовали в восточной части Ферганы. К тому времени большевики смогли сформировать боеспособную армию во главе с Михаилом Фрунзе, провели мобилизацию в Туркестане, стали конфисковывать лошадей в кишлаках для нужд Красной армии, чем подрывали материальную основу басмачества. Эмир Бухары Сеид Алим-хан поддерживал нейтралитет, опасаясь разгрома эмирата (которого он в итоге всё равно не смог избежать), и не оказывал помощи ферганским повстанцам, препятствуя их сношениям с Афганистаном.

Летом 1920 года Куршермату удалось объединить часть басмаческих отрядов Ферганы в «Армию Ислама» и предпринять активное наступление в районе Андижана, Джелалабада, Оша, Коканда и Намангана. Во второй половине 1920 года Красная армия нанесла поражение отрядам Куршермата и его соратника Муэтдин-бека, после чего они были вынуждены перейти к тактике партизанской борьбы, налетов и диверсий. Фрунзе, достигнув успеха, перебросил войска на завоевание Бухарского эмирата, что дало возможность ферганским басмачам собраться с силами. В конце 1920 года движение получило новый размах.

Осенью 1921 года в Туркестан прибыл бывший военный министр Турции и лидер младотурок Энвер-паша, который приступил к объединению всех мусульманских и пантюркистских повстанцев. Он установил связи с Куршерматом и Джунаид-ханом и сформировал 20-тысячную повстанческую армию. В конце 1921 года отряды Энвер-паши захватили Душанбе, затем Карши и начали наступление на Бухару. Но в ходе упорных боев они были выбиты за Вабкент, Гиждуван и Кермине, а 15 - 29 июня 1922 года войска Красной армии разбили повстанцев под Байсуном, Бальджуаном и Кофрюком. 14 июля 1922 года части РККА вступили в Душанбе. В августе основные силы Энвер-паши были разбиты, а сам он убит в бою.

К апрелю 1921 года большинство крупных отрядов было разгромлено. Осенью 1921 года Куршермат эмигрировал в Афганистан, передав командование Муэтдин-беку. К первой половине 1924 года в Ферганской долине не осталось повстанческих отрядов, оставшиеся ушли в горы.