4 кто создал службу фискалы. Фискальная служба в петровской россии - контрольная работа

Говорится: «учинить фискалов по всяким делам, а как быть им пришлется известие» . Через 3 дня, 5 марта, новым указом повелевалось учредить должность обер-фискала ; он должен был иметь тайный надсмотр над всеми делами; ему надлежало следить за тем, не учинялся ли где-либо неправый суд, не совершалось ли незаконного «в сборе казны и прочего» . «Кто неправду учинит» , на того обер-фискал должен был донести в Сенат, и если он действительно уличал виновного, то половина штрафа шла в пользу казны, а половина - в пользу фискала.

Обер-фискал был высшим должностным лицом по тайному надзору за делами; в губерниях были провинциал-фискалы , по одному для каждой отрасли управления; они имели «под собой» «низших», городских. О них всех говорилось, что они «имеют во всём такую же силу и свободность, как и обер-фискалы» .

Высокое положение отнюдь не гарантировало от тайного надзора и вызова в Сенат; ему подлежали все, «какой высокой степени ни есть» . Высокопоставленные лица могли привлекаться только обер-фискалом; это было единственным различием в степени власти обер-фискала и рядовых фискалов.

С учреждением коллегий появились коллежские фискалы , по одному при каждой коллегии.

В августе г. Н. М. Зотов назначен был государственным фискалом , то есть «надсмотрителем, дабы никто от службы не ухоранивался и прочего худа не чинил» .

Но злоупотреблений чинилось очень много, и простор для них был большой. Провинциальные фискалы не зависели от местных властей и подчинены были своему начальству, обер-фискалу. Обязанные доносить, они не преследовались за доносы неверные; в указе прямо сказано: «буде же не уличить (виновного, перед Сенатом), то отнюдь фискалу в вину не ставить ниже досадовать, под жестоким наказанием и разорением всего имения» .

Известна выходка Стефана Яворского против этого учреждения. 17 марта г. он в проповеди сделал очень ясные намеки на него: «закон Господень непорочен, а законы человеческие бывают порочны; а какой-то закон, например, поставити надзирателя над судами и дати ему волю кого хочет обличити, да обличит, кого хочет обесчестити, да обесчестит…» и т. д. Его слова не остались без влияния. 17-го марта г. вышло новое распоряжение, в котором сфера действий фискалов была определена гораздо точнее. Они должны были разоблачать всякие преступления указов, всякие взятки и кражи казны и все то, что может повести «ко вреду государственного интереса» , должны были возбуждать дела, на которые нет челобитчиков . За вмешательство в судные дела, возбужденные какой-либо из сторон, фискалы подвергаются наказанию. Преследуют их и за доносы, сделанные в корыстных целях; если донос окажется несправедливым, фискал несёт то наказание, какое понесло бы оговоренное им лицо, если бы было действительно виновно; наказывается фискал и в тех случаях, когда не донёс по своим корыстным соображениям.

Власть провинциальных фискалов трудно поддавалась контролю; обязанные раз в год объезжать города по губернии и подвергать проверке действия низших фискалов, провинциальные фискалы были облечены властью смещать их, подвергать взысканиям и т. п., что давало опять-таки повод к злоупотреблениям. В г. власть их была в значительной степени стеснена учреждением по всем губерниям прокурорских должностей. Прокуроры - этот уже открытый надзор за судом - не только ограничивали их контроль над судебными делами, но являлись и вообще посредствующей инстанцией между ними и обер-фискалом.

Институт фискалов, дискредитированный действиями своих должностных лиц, в особенности был подточен злоупотреблениями своих высших чиновников, обер-фискалов. Не помогло делу и учреждение при Екатерине I должности генерал-фискала . Верховный тайный совет при Петре II занят был разбирательством не только преступлений обер-фискалов, но и корыстных деяний генерал-фискалов.

При Анне Иоанновне фискалы были упразднены (). Особой пользы учреждение, имевшее целью тайный надзор за всеми жителями и всеми учреждениями, принести не могло; фискалы были всем ненавистны. Второй по времени обер-фискал, М. В. Желябужский , и его помощник А. Я. Нестеров вскоре по вступлении в должность обратились к царю с жалобой на Сенат, говоря, что там им приходилось очень плохо: сенатор Г. А. Племянников их иначе как «уличными судьями» и не называл, а князь Яков Долгорукий прямо величал антихристами и плутами .

Но долю пользы фискалы несомненно принесли. Знаменитые разоблачения Нестерова (относительно князя М. П. Гагарина , того же Долгорукова и др.) пролили свет на такие злоупотребления и преступления, которые без фискалов совершенно ускользнули бы от возмездия. Нестеров обратил также внимание на эксплуатацию богатыми купцами мелких торговцев; были назначены купеческие фискалы , обязанные тайно надсматривать за делами в этом сословии. Однако и Нестеров, этот самый деятельный и умный из высших должностных фискалов, не устоял в конце концов против искушения и был уличён во взяточничестве и укрывательстве.

Фискалы (воен.) - вслед за учреждением фискалов в гражданском ведомстве они по указу г. были введены в войсках. По Воинскому Уставу 1716 г. в полках и крепостях должны были состоять фискалы, при дивизиях - обер-фискалы в ранге майора , при армии - генерал-фискалы в ранге подполковника . По определению Воинского Устава фискал «есть смотритель за каждым чином, так ли всякой должности истиной служит и в прочих делах, вручённых ему, поступает» . Фискалы обязаны были проведывать и доносить о преступлениях, поддерживать обвинение на суде и наблюдать за соблюдением судами положенных в законе для рассмотрения дел сроков; о нарушениях казенного интереса фискалы должны были только сообщать комиссариату. В тех случаях, когда возведённое фискалами обвинение оказывалось неосновательным, они могли подлежать только лёгким наказаниям за неосмотрительность. Указом 22 февраля 1723 г. генерал-фискалы и обер-фискалы были повышены в рангах ввиду того, что в первое время фискалы выбирались «из самых нижних людей без свидетельств» и из числа обер-фискалов некоторые оказались виновными «в великих преступлениях и злодействах» : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Говорится: «учинить фискалов по всяким делам, а как быть им пришлется известие» . Через 3 дня, 5 марта, новым указом повелевалось учредить должность обер-фискала ; он должен был иметь тайный надсмотр над всеми делами; ему надлежало следить за тем, не учинялся ли где-либо неправый суд, не совершалось ли незаконного «в сборе казны и прочего» . «Кто неправду учинит» , на того обер-фискал должен был донести в Сенат, и если он действительно уличал виновного, то половина штрафа шла в пользу казны, а половина - в пользу фискала.

Обер-фискал был высшим должностным лицом по тайному надзору за делами; в губерниях были провинциал-фискалы , по одному для каждой отрасли управления; они имели «под собой» «низших», городских. О них всех говорилось, что они «имеют во всём такую же силу и свободность, как и обер-фискалы» .

Высокое положение отнюдь не гарантировало от тайного надзора и вызова в Сенат; ему подлежали все, «какой высокой степени ни есть» . Высокопоставленные лица могли привлекаться только обер-фискалом; это было единственным различием в степени власти обер-фискала и рядовых фискалов.

В последний раз фискалы при войсках упоминаются в г., когда для них была издана особая инструкция, обязывавшая их доносить о замеченных нарушениях инспекторам войск.

Напишите отзыв о статье "Фискал"

Ссылки

• Фискалы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Фискал

Но никто почему-то не обижался. Они оба, и старец, и его красавица внучка, дружески улыбаясь, отвечали на любые вопросы, и казалось, что наше присутствие почему-то и вправду доставляло им искреннее удовольствие...
– Меня зовут Анна, милая. И меня «правда-правда» совсем сожгли когда-то... Но это было очень-очень давно. Уже прошло почти пять сотен земных лет...
Я смотрела в совершенном шоке на эту удивительную девушку, не в состоянии отвести от неё глаза, и пыталась представить, какой же кошмар пришлось перенести этой удивительно красивой и нежной душе!..
Их сжигали за их Дар!!! Только лишь за то, что они могли видеть и делать больше, чем другие! Но, как же люди могли творить такое?! И, хотя я уже давно поняла, что никакой зверь не в состоянии был сделать то, что иногда делал человек, всё равно это было настолько дико, что на какое-то мгновение у меня полностью пропало желание называться этим же самым «человеком»....
Это был первый раз в моей жизни, когда я реально услышала о настоящих Ведунах и Ведьмах, в существование которых верила всегда... И вот, увидев наконец-то самую настоящую Ведьму наяву, мне, естественно, жутко захотелось «сразу же и всё-всё» у неё расспросить!!! Моё неугомонное любопытство «ёрзало» внутри, буквально визжа от нетерпения и умоляло спрашивать сейчас же и обязательно «обо всём»!..
И тут, видимо, сама того не замечая, я настолько глубоко погрузилась в столь неожиданно открывшийся мне чужой мир, что не успела вовремя правильно среагировать на вдруг мысленно открывшуюся картинку... и вокруг моего тела вспыхнул до ужаса реальный по своим жутким ощущениям, пожар!..
Ревущий огонь «лизал» мою беззащитную плоть жгучими языками пламени, взрываясь внутри, и почти что лишая рассудка... Дикая, невообразимо жестокая боль захлестнула с головой, проникая в каждую клеточку!.. Взвившись «до потолка», она обрушилась на меня шквалом незнакомого страдания, которого невозможно было ничем унять, ни остановить. Ослепляя, огонь скрутил мою, воющую от нечеловеческого ужаса, сущность в болевой ком, не давая вздохнуть!.. Я пыталась кричать, но голоса не было слышно... Мир рушился, разбиваясь на острые осколки и казалось, что обратно его уже не собрать... Тело полыхало, как жуткий праздничный факел... испепеляя, сгоравшую вместе с ним, мою израненную душу. Вдруг, страшно закричав... я, к своему величайшему удивлению, опять оказалась в своей «земной» комнате, всё ещё стуча зубами от так неожиданно откуда-то обрушившейся нестерпимой боли. Всё ещё оглушённая, я стояла, растерянно озираясь вокруг, не в состоянии понять, кто и за что мог что-то подобное со мной сотворить...
Но, несмотря на дикий испуг, мне постепенно всё же удалось каким-то образом взять себя в руки и чуточку успокоиться. Немного подумав, я наконец-то поняла, что это, вероятнее всего, было всего лишь слишком реальное видение, которое своими ощущениями полностью повторяло происшедший когда-то с девушкой-ведьмой кошмар...
Несмотря на страх и слишком ещё живые ощущения, я тут же попробовала вернуться в сказочный «ледяной дворец» к своей брошенной, и наверняка уже сильно нервничавшей, подружке. Но почему-то ничего не получалось... Я была выжата, как лимон, и не оставалось сил даже думать, не говоря уже о подобном «путешествии». Обозлившись на себя за свою «мягкотелость», я опять попыталась собраться, как вдруг чья-то чужая сила буквально втянула меня в уже знакомую «ледяную» залу, где, взволнованно подпрыгивая, металась моя верная подружка Стелла.
– Ну, что же ты?! Я так испугалась!.. Что же с тобой такое случилось? Хорошо, что вот она помогла, а то ты бы и сейчас ещё «где-то» летала! – задыхаясь от «праведного возмущения», тут же выпалила малышка.
Я и сама пока что не очень-то понимала, каким же образом такое могло со мной произойти, но тут, к моему большому удивлению, ласково прозвучал голос необычной хозяйки ледяного дворца:
– Милая моя, да ты ведь дариня!.. Как же ты оказалась-то здесь? И ты ведь живая!!! Тебе всё ещё больно? – Я удивлённо кивнула. – Ну, что же ты, нельзя такое смотреть!..
Девушка Анна ласково взяла мою, всё ещё «кипящую» от испепеляющей боли, голову в свои прохладные ладони, и вскоре я почувствовала, как жуткая боль начала медленно отступать, а через минуту и вовсе исчезла.
– Что это было?.. – ошалело спросила я.
– Ты просто посмотрела на то, что со мною было. Но ты ещё не умеешь защититься, вот и почувствовала всё. Любопытна ты очень, в этом сила, но и беда твоя, милая... Как зовут-то тебя?
– Светлана... – понемногу очухиваясь, сипло произнесла я. – А вот она – Стелла. Почему вы меня дариней называете? Меня уже второй раз так называют, и я очень хотела бы знать, что это означает. Если можно, конечно же.
– А разве ты не знаешь?!. – удивлённо спросила девушка-ведьма. – Я отрицательно мотнула головой. – Дариня – это «дарящая свет и оберегающая мир». А временами, даже спасающая его...
– Ну, мне бы пока хоть себя-то спасти!.. – искренне рассмеялась я. – Да и что же я могу дарить, если сама ещё не знаю совсем ничего. И делаю-то пока одни лишь ошибки... Ничего я ещё не умею!.. – и, подумав, огорчённо добавила. – И ведь не учит никто! Разве что, бабушка иногда, и ещё вот Стелла... А я бы так хотела учиться!..
– Учитель приходит тогда, когда ученик ГОТОВ учиться, милая – улыбнувшись, тихо сказал старец. – А ты ещё не разобралась даже в себе самой. Даже в том, что у тебя давно уже открыто.
Чтобы не показывать, как сильно расстроили меня его слова, я постаралась тут же поменять тему, и задала девушке-ведьме, настырно крутившийся в мозгу, щекотливый вопрос.
– Простите меня за нескромность, Анна, но как же вы смогли забыть такую страшную боль? И возможно ли вообще забыть такое?..
– А я и не забыла, милая. Я просто поняла и приняла её... Иначе невозможно было бы далее существовать – грустно покачав головой, ответила девушка.
– Как же можно понять такое?! Да и что понимать в боли?.. – не сдавалась я. – Это что – должно было научить вас чему-то особенному?.. Простите, но я никогда не верила в такое «учение»! По-моему так лишь беспомощные «учителя» могут использовать боль!
Я кипела от возмущения, не в состоянии остановить свои разбегавшиеся мысли!.. И как ни старалась, никак не могла успокоиться.
Искренне жалея девушку-ведьму, я в то же время дико хотела всё про неё знать, что означало – задавать ей множество вопросов о том, что могло причинить ей боль. Это напоминало крокодила, который, пожирая свою несчастную жертву, лил по ней горючие слёзы... Но как бы мне не было совестно – я ничего не могла с собою поделать... Это был первый раз в моей короткой жизни, когда я почти что не обращала внимания на то, что своими вопросами могу сделать человеку больно... Мне было очень за это стыдно, но я также понимала, что поговорить с ней обо всём этом почему-то очень для меня важно, и продолжала спрашивать, «закрыв на всё глаза»... Но, к моему великому счастью и удивлению, девушка-ведьма, совершенно не обижаясь, и далее спокойно продолжала отвечать на мои наивные детские вопросы, не высказывая при этом ни малейшего неудовольствия.

«Его колесовали. Сперва раздробили ему одну руку и одну ногу, потом другую руку и другую ногу. После того и нему подошел один из священников и стал его уговаривать, чтобы он сознался в своей вине. То же самое от имени императора сделал и майор Мамонов, обещав несчастному, что в таком случае ему окажут милость и немедленно отрубят голову. Но он отвечал, что все уже высказал, что знал, и затем, как и до колесования, не произнес более ни слова.

Наконец его, все еще живого, повлекли к тому месту, где отрублены были головы трем другим, положили лицом в их кровь и также обезглавили».

Так описывал очевидец, камер-юнкер Берхгольц, казнь «птенца гнезда Петрова» Алексея Нестерова. Она состоялась в Санкт-Петербурге в январе 1724 года.

Из окон Ревизион-коллегии за экзекуцией наблюдали вельможи и сам царь. Лицо Петра было гневно, правая щека дергалась.

«Белая ворона»

Незадолго до этого на чугунно-литейном заводе Петр за несколько часов отковал восемнадцать пудов чугуна и получил за эту работу по три алтына за каждый, всего пятьдесят четыре копейки. На эти деньги он приобрел в Москве башмаки и хвалился ими, как заработанными честным трудом.

Роскошь Петр не выносил. В каретах не ездил -- чаще всего в одноколках. Дворцов не жаловал, ютился в тесных, низеньких горницах. Во время визита в Париж французские власти предназначили царю для проживания отель «Ледигьер». Но он нашел его слишком роскошным и приказал поставить свою походную кровать в гардеробной...

Ходил Петр в кафтане из грубого сукна, шерстяных заштопанных чулках, грубых ботинках на толстой подошве и фетровой треугольной шляпе. Когда Екатерина развернула перед ним великолепный наряд, приготовленный для коронации костюм, он рассердился. Схватил расшитое серебром платье, встряхнул и, указав на посыпавшиеся блестки, сказал: «Если их подмести, хватит на жалованье гренадеру».

Его семья жила скромно. Жена и царевны одевались бедно, в роскошных нарядах появлялись лишь на праздниках. Екатерина в письмах к Петру нередко называла себя «портомойкой», подчеркивая, что стирает мужу портки. Двор русского царя был самым малочисленным в Европе. Ограничив себя и своих близких во многом, Петр отдавал все силы и энергию служению Отечеству. Того же он требовал и от подчиненных. Но, как ни старался, традиционную коррупцию и казнокрадство даже среди своих приближенных изжить не смог. Они были основным источником их доходов, позволяли сколачивать огромные капиталы и жить в царской роскоши, недоступной Петру.

Борьбе с этой напастью Петр отдал сил и энергии не меньше, чем войне с Карлом XII.

Тайная полиция

В феврале 1711 года в России появилось новое высшее правительственное учреждение -- Сенат. В наказе ему царь записал: «Учинить фискалов во всяких делах».

Во главе их должен был стоять обер-фискал. Главной его задачей было «над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, а также и в сборе казны и прочего...». Обер-фискалу полагался штат из провинциал-фискалов и подсобных чиновников.

В своей работе фискалы имели прямой материальный стимул. Если они могли доказать вину подозреваемого, то того ждал крупный штраф. Лишь одна его половина шла в казну, а другая доставалась фискалу. Если же подозрения и оговор не были доказаны, то фискал никакой ответственности не нес.

Это вызывало возмущение в обществе. Нарушался один из главных принципов российского сыска: «Доносчику -- первый кнут». Людей раздражали и широкие, во многом неопределенные полномочия фискалов, их безнаказанность, неподсудность и использовавшиеся ими методы работы. Никто в законодательной, исполнительной и судебной властях, не говоря уже о купечестве и предпринимателях, не чувствовал себя уверенно. Даже весьма высокопоставленные вельможи ощутили, как зашатались их кресла. Однако открыто выступить против воли царя никто не посмел.

Петр наивно полагал, что наконец-то придумал то самое колесико, которое заставит эффективно работать государственный механизм. Царь давно общался с немецким философом, математиком и физиком Лейбницем. Именно он подбросил талантливому механику Петру образ государства как часового механизма, все колесики которого действуют в идеальном сцеплении.

Иного выхода кроме жесткого «закручивания гаек» у царя не было. Тяжелая борьба с северным соседом требовала колоссальных затрат. Денег все время не хватало. Рассчитывать приходилось на собственные ресурсы, за рубежом никто в долг не давал.

Уже в самом начале войны, в 1701 году, Петр пообещал своему союзнику польскому королю Августу сто тысяч рублей. Чтобы наскрести эту сумму, ему пришлось не только опустошить казну и снять наличную кассу в нескольких приказах, но и взять взаймы. У Троицко-Сергиевой лавры, у купца Филатьева и солепромышленников Строгановых... 420 золотых взял Петр и с Меншикова.

Не лучше было и после войны. Архангелогородским приказным в 1720 году задолжали жалованье за три года. Указом от 13 апреля 1723 года у всех чиновников удержали часть жалованья. Коллежеким и канцелярским служителям в том же году заплатили мехом, ибо денег в казне не было.

Губернаторы жалованья не видели годами.

Незадолго до смерти Петра военная коллегия докладывала ему, что если так будет продолжаться и далее, то армия может прийти в «вящую неисправность и совершенное разорение».

Бывший в России француз Кампредон писал, что страну разоряют не столько уплачиваемые народом подати, сколько «лихоимства тех лиц, на которых возложена обязанность собирать эти подати». Хорошо осведомленный немец Вебер утверждал, что из ста собранных рублей налога лишь тридцать поступают в казну. А «остальные чиновники делят между собой за труды свои». Причем формы поборов становятся все изощреннее.

Разоблаченных мздоимцев жестоко наказывали.

Вот один из типичных указов Петра о глуховском коменданте Волкове: «За оное воровство велите его яко злодея на площади, или на болоте, казнить смертию и труп его в землю не хоронить (но чтоб лежал поверх земли видим всем) до самой весны, пока большой теплоты не будет».

Другим «средством воспитания» служила царю собственная дубинка.

«Всяк человек есть ложь», -- любил цитировать Петр псалом Давида. Людям он не доверял, даже самым проверенным. Поэтому для контроля за ними использовал иногда гвардию. Причем не только офицеров, но и младший командный состав и даже рядовых солдат.

К московскому вице-губернатору бригадиру (промежуточный чин между полковником и генерал-майором) Воейкову явился посланный царем солдат Преображенского полка Поликарп Пустошкин. Он остался крайне недоволен состоянием дел в московской администрации. Не церемонясь, по-военному Пустошкин «учинил жестокую передрягу, все канцелярии опустошил и всем здешним правителям не только ноги, но и шеи смирил цепями». Вместе со всеми был наказан и бригадир Воейков.

На цепях за мздоимство сидели не только губернаторы, но и сенаторы, и представители древних знатных родов. Но толку от этого было мало -- дела лучше не шли. Не помогло и учреждение прокуратуры -- «ока государева». Окружавшие Петра люди не позволяли навести порядок в стране. Он прекрасно понимал это и поэтому возлагал большие надежды на фискалов из тайной полиции. Петр лично контролировал подбор ее руководителей. Обер-фискалом был назначен стольник Михаил Желябужский, его заместителем -- комиссар Алексей Нестеров.

Первые победы

Тайная полиция начала круто: подала Петру жалобу даже на сам Сенат. Фискалы жаловались, что сенаторы не реагируют на их доносы. Более того, встречают «с непотребными укоризнами и поношением позорным». Один из сенаторов, Племянников, обзывал фискалов «уличными судьями», а князь Яков Долгоруков - «антихристами и плутами».

Своей активностью в руководстве тайной полиции сразу же начал выделяться Алексей Нестеров. В 1713 году он смело выступил против злоупотреблений сенатора и главы военного ведомства князя Якова Федоровича Долгорукова, который пользовался большим уважением царя. Он был едва ли не единственным из окружения Петра, кто говорил то, что думал. Царь с ним спорил редко, ценил его честность и прямоту. Тем не менее Нестеров обвинил царского любимца в присвоении земель, манипулировании доходами с них, незаконной торговле клеем, афере с поставкой ружей в армию и другом. Небезгрешным оказался и брат Якова Федоровича -- Григорий. Младший Долгоруков скрывал беглых солдат, эксплуатируя их труд. Но свалить Долгорукова Нестерову не удалось.

В той же челобитной он доносил Петру и на другого сенатора -- князя Волконского, обвинив его также в укрывательстве дезертиров.

Затем последовали и новые разоблачения.

Нестеров обращал внимание царя на состояние торговли. Особенно на московских купцов: «Сильные на маломочных налагают поборы несносные, больше, чем на себя, а иные себя и совершенно обходят, отчего маломочные в большую приходят скудость и бесторжицу».

Астраханский губернатор Артемий Волынский, по словам фискала, взял с купцов двадцать тысяч рублей в свой карман под предлогом государственных нужд... Спасаясь от налогов, купцы прекращают коммерческую деятельность... И наоборот: торговлей начинают заниматься крестьяне, которые скрываются от податей...

Петр не мог оставить без внимания такую информацию. Наводить порядок он направил майора Ушакова, который через несколько лет вместе с графом Петром Толстым возглавит Тайную канцелярию. Вдогонку следует ряд грозных указаний.

Царю все больше и больше нравится Нестеров -- высокий, статный старик с седыми волосами и большими голубыми глазами на широком крестьянском лице. Неважно, что он из «подлого сословия», говорил Петр, главное -- честен и работать умеет.

Петр выделял Нестерова из прочих фискалов, хвалил его и ставил в пример. Старику льстило монаршее внимание и он старался изо всех сил.

На вершине

Положение фискалов было нелегким. Зарплаты они не получали и жили за счет сделанных ими разоблачений. Они считались тайной полицией, но все их знали. Тайными у фискалов были лишь методы работы: сбор слухов, подслушивания, подкупы, подглядывания, перлюстрация корреспонденции, сбор всяческого компромата, провокации...

Фискалов невзлюбили не только в конфликтовавшем с ними Сенатом, но и во всем обществе. В немалой степени и потому, что в их ряды проникли люди нечистоплотные, с явно выраженными наклонностями к наживе. На фискалов посыпались жалобы. Их обвиняли в том, что они брали взятки, присваивали чужое имущество, отправляли на пытку безвинных людей, занимались рэкетом. И при этом оставались совершенно безнаказанными.

Их боялись и ненавидели. Презрительное значение слова «фискал» дошло до наших дней, хотя происхождение его довольно безобидное. В Древнем Риме словом Fiscuc обозначалась императорская казна, в отличие от казны государственной.

Петру пришлось учесть настроение общества. В 1714 году появляется указ об ответственности фискалов за ложные доносы. Пойманному за руку фискалу полагалось наказание, соответствующее тому, которого он добивался для подозреваемого. Но тут же оговаривалось, что если неправильность доноса возникала из-за ошибки, то фискал освобождался от ответственности, «ибо невозможно во всем фискалу ведать аккуратно».

При частом повторении ошибочных ложных доносов фискала наказывали штрафом.

Продолжая сражаться с Яковом Долгоруковым, Нестеров приглядывался и к главному фавориту царя -- Александру Меншикову. Тот иногда действовал так нагло, что не надо было быть фискалом, чтобы знать о его проделках.

К 1714 году Меншиков был очень могущественным и одним из самых состоятельных людей России. Но в дружбе его с царем появились трещины. Глядя на старого друга, Петр все чаще хмурился. Нередко выражал свое недовольство им и дубинкой. Письма ему писал сухие, без былой теплоты.

Нестеров все это прекрасно знал. Подчиненные ему фискалы составили полную картину злоупотреблений Светлейшего. Но с подачей этого компромата царю Нестеров осторожничал, зная, как непредсказуемо переменчивы отношения царя и фаворита. Поэтому Нестеров доносил царю о Меншикове лишь то, что Петру и так было известно. Большую часть компромата он утаивал до нужных времен.

В последний день осени 1714 года Нестеров подал царю челобитную, которая произвела на того эффект разорвавшейся бомбы. Нестеров обрушился на коллег по ведомству. Он обвинил в недостатке усердия московских фискалов, а своего начальника Желябужского -- в развале службы и в коррупции. Еще хуже обстояли дела в провинции. Фискалы, «отбывая службы... живут сами, яко сущие тунеядцы».

Нестеров сообщал, что он их за это штрафовал, а обер-фискал Желябужский его штрафы отменил, ибо «у них общая дворянская компания».

Нестеров не упустил возможности одновременно представить себя этакой жертвой классовой борьбы: хапуги фискалы-дворяне затирают честного фискала -- выходца из народной толщи. «Я, раб твой, меж ими замешался один с сыном моим, которого обучаю фискальству и за подьячего имею, -- писал Нестеров царю, -- во всякой от всех ненависти, яко овца посреде волков, истину Вашему Величеству пишу, не лжу».

Донос Нестерова сильно огорчил Петра. Заветное «колесико», на которое он возлагал большие надежды, оказалось с брачком. Оно не улучшило работу государственной машины, и вместе с тем его радовало то, что рядом появился по-настоящему честный человек.

Проверка подтвердила правильность фактов, приведенных Нестеровым. Желябужского и большую часть фискалов отправили в отставку.

Обер-фискалом Петр приказал поставить Алексея Нестерова. Ему же поручил набрать новый штат тайной полиции. Ее права и сфера деятельности были обрисованы четче.

Для того чтобы оправдать доверие царя, Нестеров затеял громкий процесс против сибирского губернатора князя Матвея Гагарина, креатура своего старого врага, князя Якова Долгорукова.

«Копать» под Гагарина Нестеров начал еще за год до своего назначения. Царю он писал: «Проведал я в подлиннике, что князь Гагарин свои и других частных людей товары пропускает в Китай под видом государевых с особенными от него назначенными купчинами, отчего как сам, так и эти его приятели получают себе превеликое богатство, а других никого к китайскому торгу не допускают».

Обвинение было серьезнее некуда: губернатор присвоил себе государственную монополию на торговлю с восточным соседом.

О преступлениях Гагарина Нестеров еще до обращения к царю по регламенту докладывал Сенату. Но Сенат на его представление не среагировал. Не отреагировал и Петр.

Но упрямый старик не отступал. Он набрал в сибирском приказе два ящика компрометирующих Гагарина документов и еще раз обратился в Сенат.

Сенат снова не прореагировал. Более того, сенатор Мусин-Пушкин уничтожил содержимое тех ящиков.

Тогда Нестеров выступил с обвинениями против купцов Евреиновых, которые с благословения Гагарина незаконно торговали табаком в Сибири.

На этот раз Сенату пришлось заняться доносом. Но в результате интриг рассматривать его поручили тому же Якову Долгорукову. Князь, разумеется, сделал все, чтобы дело замять и Гагарина выгородить.

Любой другой на месте Нестерова сдался бы. Но обер-фискал обладал мужицким упорством. В тяжелый для Петра 1717 год, когда тот был занят следствием по делу о заговоре против него царевича Алексея, Нестеров добился от царя нового рассмотрения дела Евреиновых. Петр приказал изъять его от Долгорукова и передать комиссии из офицеров гвардии, которые арестовали купцов и отправили их на пытки.

Нестеров присутствовал при пытках и узнал, что Гагарин просто даже откровенно грабил китайские караваны. В Сибири ему помогали в этом племянники Василий и Богдан, а в столице за взятки его покрывал князь Яков Долгоруков.

Обер-фискал выяснил размеры и характер тех взяток -- деньгами, лошадьми, строительным железом.

В качестве доказательства своих разоблачений Евреиновы предложили устроить проверку каравана, который в то время через Сибирь двигался из Китая в Европейскую Россию.

Царь спешно командировал в Сибирь гвардии майора Лихарева. Тот установил, что караван буквально начинен контрабандой.

Кроме того, выяснилось, что Гагарин присвоил хлеб, предназначенный для экспорта, установил собственную монополию на производство и торговлю в Сибири водкой и пивом, вымогал взятки и многое другое.

Верхом наглости было присвоение им драгоценностей жены царя Екатерины, которая дала свои деньги на приобретение для нее в Китае трех алмазных перстней и крупного алмаза в оправе.

Факты воровства были настолько очевидными, что особого расследования не понадобилось. Гагарин во всем повинился и просил Петра лишь сохранить ему жизнь, отпустив в монастырь.

Однако царь оказался непреклонным. Гагарина повесили в присутствии царя, членов правительства и знатных людей. По указанию Петра на казни обязали быть родственников Гагарина. Труп Гагарина после его казни несколько раз возили с места на место для устрашения других. Истлевший и изъеденный птицами, он, по слухам, не предавался земле чуть ли не три года.

Нестеров торжествовал. Петр хвалил его за честность и принципиальность, осыпал милостями. В том числе подарил бывшему крестьянину крепостных крестьян.

Падение

Об отношениях Нестерова и Меншикова достоверных документов не сохранилось. Они оба были выходцами из низов -- «новыми русскими» того времени. Оба находились в оппозиции к родовитой аристократии, а та их презирала. Оба добились власти и благосостояния трудом, энергией, сметкой, практичностью, талантами.

И наконец, обоих ценил царь, что обеспечивало им высокое место в обществе. Нестеров и Меншиков имели все, что хотели. И оба любили власть и деньги.

Нестеров благодаря имевшейся в его распоряжении тайной полиции много знал о Меншикове такого, чего не знал Петр. Но «закладывать» Меншикова Нестеров не торопился. И Меншиков с его неуживчивым и конфликтным характером избегал задевать Нестерова.

К 1722 году положение Светлейшего стало критическим. Петр окончательно потерял терпение к выходкам бывшего друга. На протяжении многих лет разного рода комиссии вскрывали чудовищные факты финансовых злоупотреблений Данилыча. Его заставляли платить огромные денежные штрафы, требовали объяснений, вызывали для дачи показаний... Но роли фискалов Нестерова в деле Меншикова не проглядывается.

В столице шли упорные слухи о близком падении князя. Свет от него отвернулся. На именинах супруги Меншикова в доме Светлейшего демонстративно отсутствовали все вельможи. Он лихорадочно искал заступников, вновь обращался к Екатерине и вновь уцелел. Недостающий для его падения материал был у тайной полиции. Но Нестеров не поделился им с Петром. И вскоре пал сам. Пожертвовав Меншиковым, Нестеров, вероятно, мог бы спасти свою жизнь. Но он в придворной игре предпочел молчание и проиграл.

В ноябре 1722 года столица была потрясена известием о неожиданном аресте обер-фискала. Оговорил Нестерова под пытками его подчиненный -- ярославский провинциал-фискал Савва Попцов. На дыбе он рассказал, что был человеком Нестерова и платил за свою должность обер-фискалу деньгами, лошадьми, скотиной, рожью, отрезами парчи, одеялом на лисьем меху, часами серебряными с боем и тому подобным.

Сенат ликовал. Старого врага Нестерова Якова Долгорукова к тому времени уже не было в живых, но в Сенате остался его брат Григорий, который имел к обер-фискалу давние счеты. Враги Нестерова постарались провести следствие против него с космической для того времени скоростью -- всего за год.

Нестеров поначалу отпирался. Однако следователи находили все новые факты и новых свидетелей. Выяснилось, что с Лариона Воронцова Нестеров взял пятьсот рублей за определение воеводой в Сибирь. Столько же он взял и с одного предпринимателя за откуп кабаков. Дальше -- больше. Всего, по подсчетам следствия, обер-фискал нанес государству ущерб на сумму более чем в триста тысяч рублей. Это составляло около четырех процентов тогдашнего годового бюджета России.

Петр рвал и метал. Человек, которому он верил и которому благодетельствовал, создал у него под носом настоящую мафиозную систему.

Стараясь избежать пыток, Нестеров во всем повинился. Но царь счел его признания неискренними и приказал пытать обер-фискала. Нестеров висел на дыбе, испытал невыносимые избиения кнутом, вспаривание горящим веником кровоточащей спины, жжение солью незаживших ран...

Следователи и Петр чувствовали, что даже под пыткой Нестеров не искренен до конца. Он соглашался лишь с бесспорными уликами -- свидетелями, документами, собственноручными письмами. А обо всем другом молчал.

То, что было им скрыто, не давало покоя Петру. Поэтому и на эшафоте к Нестерову, лежавшему с раздробленными руками и ногами, подходили с вопросами священник и майор Мамонов. Но обер-фискал унес свои тайны с собой в могилу.

По делу Нестерова казнили Попцова и нескольких других видных фискалов. Но тайную полицию Петр не упразднил. Он потерял Попцова и нескольких других видных фискалов. Но тайную полицию Петр не упразднил. Он потерял веру в магическую силу этого колесика, но сохранил его как одну из деталей государственной машины.

Присутствуя однажды на заседании Сената, где рассматривалось дело об очередном воровстве, Петр в сердцах сказал, что если кто-то украдет хотя бы на стоимость веревки, то вора на ней следует и повесить. На это генерал-прокурор Павел Ягужинский мрачно ответил: «Мы все воруем, только один более и приметнее, чем другой».

Михаил Азаров, "lnterПолиция"

Фискалы - должность, учреждённая Петром Великим.

В последнем из параграфов указа, данного 2 марта 1711 г. Сенату, говорится: «учинить фискалов по всяким делам, а как быть им пришлется известие» . Через 3 дня, 5 марта, новым указом повелевалось учредить должность обер-Ф. ; он должен был иметь тайный надсмотр над всеми делами; ему надлежало следить за тем, не учинялся ли где-либо неправый суд, не совершалось ли незаконного «в сборе казны и прочего» ; «кто неправду учинит» , на того обер-фискал должен был донести в Сенат, и если он действительно уличит виновного, то половина штрафа идёт в пользу казны, половина в пользу Ф.

Обер-фискал был высшим должностным лицом по тайному надзору за делами; в губерниях были «провинциал-фискалы» , по одному для каждой отрасли управления; они имели «под собой» «низших», городских. Обо всех них говорится, что они «имеют во всём такую же силу и свободность, как и обер-фискалы».

Высокое положение отнюдь не гарантировало от тайного надзора и вызова в Сенат; ему подлежали все, «какой высокой степени ни есть» . Высокопоставленные лица могли привлекаться только обер-Ф.; это было единственным различием в степени власти обер-Ф. и Ф.

С учреждением коллегий появились коллежские Ф. , по одному при каждой коллегии.

В августе 1711 г. Зотов назначен был государственным Ф. , то есть «надсмотрителем, дабы никто от службы не ухоранивался и прочего худа не чинил» .

Но злоупотреблений чинилось очень много, и простор для них был большой. Провинциальные Ф. не зависели от местных властей и подчинены были своему начальству, обер-Ф. Обязанные доносить, они не преследовались за доносы неверные; в указе прямо сказано: «буде же не уличить (виновного, перед Сенатом), то отнюдь Ф. в вину не ставить ниже досадовать, под жестоким наказанием и разорением всего имения» .

Известна выходка Стефана Яворского против этого учреждения. 17 марта 1712 г. он в проповеди сделал очень ясные намеки на него: «закон Господень непорочен, а законы человеческие бывают порочны; а какой-то закон, например, поставити надзирателя над судами и дати ему волю кого хочет обличити, да обличит, кого хочет обесчестити, да обесчестит…» и т. д. Его слова не остались без влияния. 17-го марта 1714 г. вышло новое распоряжение, в котором сфера действий Ф. была определена гораздо точнее. Они должны были разоблачать всякие преступления указов, всякие взятки и кражи казны и все то, что может повести «ко вреду государственного интереса» , должны были возбуждать дела, на которые нет челобитчиков. За вмешательство в судные дела, возбужденные какой-либо из сторон, Ф. подвергаются наказанию. Преследуют их и за доносы, сделанные в корыстных целях; если донос окажется несправедливым, Ф. несет то наказание, какое понесло бы оговоренное им лицо, если бы было действительно виновно; наказывается Ф. и в тех случаях, когда не донёс по своим корыстным соображениям.

Власть провинциальных Ф. трудно поддавалась контролю; обязанные раз в год объезжать города по губернии и ревизовать действия низших Ф., провинц. Ф. были облечены властью смещать их, подвергать взысканиям и т. п., что давало опять-таки повод к злоупотреблениям. В 1722 г. власть их была в значительной степени стеснена учреждением по всем губерниям прокурорских должностей. Прокуроры - этот уже открытый надзор за судом - не только ограничивали их контроль над судебными делами, но являлись и вообще посредствующей инстанцией между ними и обер-Ф.

Институт Ф., дискредитированный действиями своих должностных лиц, в особенности был подточен злоупотреблениями своих высших чиновников, обер-Ф. Не помогло делу и учреждение при Екатерине I должности генерал-Ф. Верховный совет при Петре II занят был разбирательством не только преступлений обер-Ф., но и корыстных деяний генерал-Ф.

При Анне Иоанновне фискалы были упразднены (1730). Особой пользы учреждение, имевшее целью тайный надзор за всеми жителями и всеми учреждениями, принести не могло; фискалы были всем ненавистны. Второй по времени обер-Ф., Желябужский, и его помощник А.Нестеров вскоре по вступлении в должность обратились к царю с жалобой на Сенат, говоря, что там им приходилось очень плохо: сенатор Гр. Племянников их иначе как «уличными судьями» и не называл, а кн. Яков Долгорукий прямо величал антихристами и плутами .

Но долю пользы Ф. несомненно принесли. Знаменитые разоблачения Нестерова (относит. кн. М.П.Гагарина, того же Долгорукова и др.) пролили свет на такие злоупотребления и преступления, которые без Ф. совершенно ускользнули бы от возмездия. Нестеров обратил также внимание на эксплуатацию богатыми купцами мелких торговцев; были назначены купеческие Ф. , обязанные тайно надсматривать за делами в этом сословии. Однако и Нестеров, этот самый деятельный и умный из высших должностных Ф., не устоял в конце концов против искушения и был уличён во взяточничестве и укрывательстве.

Фискалы (воен.) - Вслед за учреждением Ф. в гражданском ведомстве они по табели 1711 г. были введены в войсках. По Воинскому Уставу 1716 г. в полках и крепостях должны были состоять Ф., при дивизиях - обер-Ф. в ранге майора, при армии - ген.-Ф. в ранге подполковника. По определению Воинского Устава Ф. «есть смотритель за каждым чином, так ли всякой должности истиной служит и в прочих делах, вручённых ему, поступает» . Ф. обязаны были проведывать и доносить о преступлениях, поддерживать обвинение на суде и наблюдать за соблюдением судами положенных в законе для рассмотрения дел сроков; о нарушениях казенного интереса Ф. должны были только сообщать комиссариату. В тех случаях, когда взведённое Ф. обвинение оказывалось неосновательным, они могли подлежать только лёгким наказаниям за неосмотрительность. Указом 22 февраля 1723 г. ген.-Ф. и обер-Ф. были повышены в рангах ввиду того, что в первое время Ф. выбирались «из самых нижних людей без свидетельств» и из числа обер-Ф. некоторые оказались виновными «в великих преступлениях и злодействах» . Полковым фискалам по штатам 1720 г. ранга вовсе не было назначено, а по окладу содержания они были поставлены ниже прапорщика и несколько выше полкового аудитора.

Говорится: «учинить фискалов по всяким делам, а как быть им пришлется известие» . Через 3 дня, 5 марта, новым указом повелевалось учредить должность обер-фискала ; он должен был иметь тайный надсмотр над всеми делами; ему надлежало следить за тем, не учинялся ли где-либо неправый суд, не совершалось ли незаконного «в сборе казны и прочего» . «Кто неправду учинит» , на того обер-фискал должен был донести в Сенат, и если он действительно уличал виновного, то половина штрафа шла в пользу казны, а половина - в пользу фискала.

Обер-фискал был высшим должностным лицом по тайному надзору за делами; в губерниях были провинциал-фискалы , по одному для каждой отрасли управления; они имели «под собой» «низших», городских. О них всех говорилось, что они «имеют во всём такую же силу и свободность, как и обер-фискалы» .

Высокое положение отнюдь не гарантировало от тайного надзора и вызова в Сенат; ему подлежали все, «какой высокой степени ни есть» . Высокопоставленные лица могли привлекаться только обер-фискалом; это было единственным различием в степени власти обер-фискала и рядовых фискалов.

В последний раз фискалы при войсках упоминаются в г., когда для них была издана особая инструкция, обязывавшая их доносить о замеченных нарушениях инспекторам войск.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Синонимы :

• Кличевский район Могилёвской области
• Syllable

Смотреть что такое "Фискал" в других словарях:

ФИСКАЛ - (лат. fiscalis казенный). 1) должность учрежденная Петром 1 м для тайных наблюдений за правительственными лицами. 2) стряпчий, законный надзиратель, наблюдающий за исполнением законов в Лифляндии и Курляндии. 3) доносчик, наушник, шпион. Словарь… … Словарь иностранных слов русского языка

фискал - чиновник, доказчик, изветчик, осведомитель, наушник, соглядатай, ябеда, ябедник, доносчик, доноситель Словарь русских синонимов. фискал см. доносчик Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Ал … Словарь синонимов

ФИСКАЛ - ФИСКАЛ, в 1711 29 государственный служащий для надзора за деятельностью (гл. образом финансовой) государственных учреждений и должностных лиц. Возглавлялись обер фискалом (с 1723 генерал фискал), подчинённым генерал прокурору. (В переносном… … Русская история

ФИСКАЛ - в России в 1711 1729 гг. государственный служащий для надзора за деятельностью (главным образом финансовой) учреждений и должностных лиц. Возглавлялись обер Ф. (с 1723 г. генерал Ф.), подчиненными генерал прокурору … Юридический словарь

ФИСКАЛ Большой Энциклопедический словарь

ФИСКАЛ - ФИСКАЛ, фискала, муж. (от лат. fiscalis казенный). 1. В эпоху Петра I должностное лицо, надзиравшее за законностью действий правительственных учреждений и лиц, гл. обр. в области финансовой и судебной (ист.). 2. перен. Доносчик, ябедник (разг.… … Толковый словарь Ушакова

ФИСКАЛ - ФИСКАЛ, а, муж. 1. При Петре I: чиновник, наблюдавший за законностью действий учреждений и лиц, гл. обр. в области финансовой и судебной. 2. перен. Ябедник, доносчик (разг.). | жен. фискалка, и (ко 2 знач.). | прил. фискальский, ая, ое. Толковый… … Толковый словарь Ожегова

ФИСКАЛ - муж. фискалка жен., лат. пристав, законный надзиратель; прокурор, стряпчий; | шпион, лазутчик, переносчик, наушник. Фискальное дело, фискальство ср. фискальные доходы, сбор, по обложенью внутреннего производства, напр. с вина, с соли, табаку.… … Толковый словарь Даля

Фискал - в России в 1711 29 государственный служащий для надзора за деятельностью (главным образом финансовой) государственных учреждений и должностных лиц. Возглавлялись обер фискалами (с 1723 генерал фискалы), подчиненными генеральному прокурору. В… … Политология. Словарь.