Основные мотивы лирики байрона. Дж

- 35.94 Кб

1.Введение…………………………………………………… ……………..3

2.Лирика Байрона…………………………………………………………. .5

3.Новаторство лирики Байрона……………………………………………7

4.Заключение……………………………………………. ………………..15

5.Список использованной литературы…………………………………..16

Введение

Творчество великого английского поэта Байрона вошло в историю мировой литературы как выдающееся художественное явление, связанное с эпохой романтизма. Возникшее в Западной Европе в конце XVIII - начале XIX века новое направление в искусстве было реакцией на Французскую революцию и связанное с нею просветительство.

Неудовлетворенность результатами Французской революции, усиление политической реакции в странах Европы вслед за ней оказались подходящей почвой для развития романтизма. Среди романтиков одни призывали общество вернуться к прежнему патриархальному быту, к средневековью и, отказываясь от решения насущных проблем современности, уходили в мир религиозной мистики; другие выражали интересы демократических и революционных масс, призывая продолжить дело Французской революции и воплотить в жизнь идеи свободы, равенства и братства. Пламенный защитник национально-освободительного движения народов, обличитель тирании и политики захватнических войн, Байрон стал одним из ведущих зачинателей прогрессивного направления в романтизме. Новаторский дух поэзии Байрона, его художественный метод романтика нового типа был подхвачен и развит последующими поколениями поэтов и писателей разных национальных литератур.

Творчество Байрона было новаторским, в нем содержались идеи, которые волновали как современников, так и последующие поколения. Недосказанное, непонятое Байроном досказывалось или рождало новые споры, но всегда его творчество тревожило умы, будило фантазию. И поэт, как бы предвидя это, сказал:

Жил я не напрасно!

Хоть, может быть, под бурею невзгод,

Борьбою сломлен, рано я угасну,

Но нечто есть во мне, что не умрет,

Чего ни смерть, ни времени полет,

Ни клевета врагов не уничтожит,

Что в эхо многократном оживет...

Лирика Байрона

С английским языком, английской литературой связано имя – лорда Джорджа Гордона Байрона. Пожалуй, сейчас трудно представить себе, что значил для современников этот загадочно разочарованный паломник, избранник и изгнанник, идол и демон в одном лице. Обаяние его граничило с магнетизмом, его образ легендарен. Под знаком Байрона развивались литература, музыка и искусство романтизма, складывались убеждения, образ мыслей, манера поведения. Он был наряду с Наполеоном - кумиром своей эпохи, являясь наиболее заметной личностью среди великих поэтов Англии начала 19 века.

За исключением Шекспира, Байрон из всех английских поэтов является тем, кого русские читатели знают лучше всего. Но в его собственной стране его позиция не настолько безопасна по целому ряду причин.

Во-первых, имел место протест против жестокой войны Байрона с тиранией и лицемерием Церкви и Состояния (который был тонко замаскирован как протест против предполагаемой безнравственности поэта). Тогда, во второй половине 19-ого столетия, в течение доминирования программы "Искусства для пользы искусства", поэзия Байрона, как пишет Н. Дьяконова, «была объявлена технически ограниченной, немузыкальной и старомодной» . Совершенная несправедливость этого мнения слишком очевидна. Было укоренено предубеждение эстетов, - поэтов и критиков, - против всей поэзии с явным смыслом, прямым экспонированием социальных и этических понятий. Кроме того, поэты второй половины столетия, особенно эстетической школы, следовали по примеру романтичных современников Байрона более, нежели его. Дальнейшее развитие большей части английской поэзии продолжалось в направлении, противоположном принятому Байроном. Поэтому, в Англии его искусство критиковалось и все еще критикуется как принадлежащее к эпохи прошлого и отличное от современных тенденций. Никто в Англии не вызывал такого взрыва противоречивых чувств, как Байрон. Его боготворили – и проклинали, возносили до небес – и смешивали с грязью, провозглашали гением – и посредственностью. В отношении Байрона сложился ряд оценочных эпитетов – глубокий, мрачный, сильный, могущественный, и в то же время – однообразный. Одним из первых в России (в статье 1824 г.) В.К. Кюхельбекер противопоставил «огромного Шекспира и однообразного Байрона». Первоисточник такого распространившегося мнения об однообразии Байрона Пушкин видел в английской критике, которая не раз свидетельствовала об односторонности дарования Байрона, даже и удивляясь при этом силе поэта, способного, согласно В. Скотту, «вновь и вновь выводить на общественную сцену один и тот же характер, который не кажется однообразным только благодаря могучему гению его автора» . В байроновском искусстве боролись романтический индивидуализм с его вкусом к классической поэзии, чью гармония, симметрия и правильность он рассматривал как вариант конструкции его рационалистических идеалов. Несмотря на огромное количество критической литературы, посвященной творчеству Байрона, разбору его чисто лирической темы, ее особенностей и лингвистическому анализу посвящено не столь много литературы. Любовная лирика Байрона была отчасти заслонена великой тенью его драматических произведений и поэм, частью которой являлась. Как отмечал И. Шайтанов, "тиражирование байронического героя создало байронизм, от которого и теперь еще трудно отделить Байрона. Герой заслонил автора. По отношению к творчеству ту же формулу можно выразить так: поэма заслонила лирику. А внутри жанра поэмы: повествовательное, фабульное начало возобладало над лирической оценкой" . Увиденный таким образом Байрон выглядел однообразным. Поэтому представляется актуальной задачей попытаться восполнить этот пробел, доказав новаторство, современность и специфичность любовной темы в лирике английского классика. «Заново прочитать Байрона сегодня в значительной мере означает увидеть его лириком»

Новаторство в лирике

Новаторство Байрона, сказавшееся с такой силой в его поэмах, проявляется в эти годы и в области лирической поэзии, в частности-в любовной лирике. С концом Возрождения английская лирическая поэзия надолго утратила то ощущение неразрывного единства духовного и плотского начала, без которого любовная лирика не может передать живой голос человеческой страсти. Утрате этой цельности способствовало и влияние пуританизма, под знаменем которого совершалась буржуазная революция XVII века, и та циническая распущенность, которую противопоставила пуританству аристократическая литература времен Реставрации. В XVIII веке этот разрыв было узаконивается литературной традицией, закрепляется разделением лирических жанров. «Высокая» страсть, говорящая выспренним языком классицистических абстракций, изливается в риторических, напыщенных и холодных элегиях и посланиях. А земные радости любви оказываются по преимуществу предметом «комической», фривольной, зачастую натуралистически грубой поэзии. Бернсу, великому поэту шотландского народа, удалось первому преодолеть этот разрыв и вернуть письменной поэзии то единство духовного и телесного, которое всегда жило в устном фольклоре. Байрон, высоко ценивший Бернса, следует его примеру в естественности выражения лирического чувства. Чувственный пыл» его поэзии, отмеченный Энгельсом, не исключает, а предполагает задушевность и глубину. Унаследованное Байроном от просветительского материализма, наперекор идеалистической реакции его времени, уважение к земному естественному человеку, признание законности всех его природных прав и стремлений, образует идейный подтекст его любовной лирики. В противоположность поэзии реакционного романтизма, где любовь представала как меланхолическое и даже, по самой своей земной природе, роковое и трагическое чувство, любовная лирика Байрона, раскрывает светлый, прекрасный идеал человека.

В основе любовной лирики Байрона - страстно отстаиваемое им право человека на всю полноту этого щедрого земного счастья.

Лирика Байрона многим обязана фольклору; поэт любил народные песни, охотно переводил их. Близость к народным песням проявляется и в безыскусственности, простоте и силе выражения чувства, и в напевности его любовной лирики. Многие его стансы положены на музыку.

Именно в лирической поэзии Байрона - в «Еврейских мелодиях» и в так называемом «наполеоновском» лирическом цикле - наиболее ясно намечаются в эти же годы пути преодоления индивидуалистического бунтарства «восточных поэм». «Еврейские мелодии» были написаны Байроном на рубеже 1814-1815 гг. Авторской право был подарено Байроном молодому композитору Исааку Натану, который вместе с другим композитором, И. Брэмом, положил «Еврейские мелодии» на музыку.

Одним из самых известных произведений этого цикла является произведение «Душа моя мрачна». В своем произведении автор затрагивает тему страдания, горечи, грусти, накопившейся в душе. Перед нами встает образ героя, убитого своим горем, но тем не менее, до конца не отчаявшегося. Он еще надеется, что «в груди его проснутся звуки рая». Лирический герой не смиряется с тем, что «грозный час настал». Напротив, он видит смысл своей жизни в том, чтобы противостоять «грозному часу». Он жаждет слез лишь потому, что только так он может пробудить в груди надежды и избавиться от страданий.

Лирический герой произносит призыв, в котором выражается его желание уйти от безудержного веселья, в котором он видит лишь муки и страдания. В нем звучит буйство жизни, что подчеркивает его мужественность и натуру истинного бойца.

«Песня для луддитов». Луддитами в Англии в начале XIX века называли рабочих, которые боролись за лучшую жизнь для себя. Простые люди в то время в Англии жили очень плохо. Они много работали (по двенадцать-четырнадцать часов) и получали очень мало денег. На заводах и фабриках в то время было очень много женщин и маленьких детей. Особенно мне жалко детей. Они не могли учиться и часто даже не умели ни читать, ни писать. С раннего детства им приходилось работать наравне со взрослыми, чтобы они могли элементарно выжить.

Луддиты выступали против таких порядков, против владельцев фабрик и заводов. Они выводили из строя машины и организовывали демонстрации, протестуя против тяжелой жизни. Луддитами их называли потому, что у них был легендарный предводитель по имени Лудд. Никто не знает, существовал ли он на самом деле. Но, как и другой народный герой Робин Гуд, он был символом борьбы за свободу. Об этих людях Джордж Байрон и написал свое стихотворение. Начинается оно такими словами:

Как когда-то за вольность в заморском краю

Кровью выкуп вносил бедный люд,

Так и мы купим волю свою.

Жить свободными будем иль ляжем в бою!

Смерть владыкам! Да славится Лудд!

В этих строках Джордж Байрон напоминает рабочим о том, как боролись за свободу их братья в Северной Америке. Тогда, в конце XVIII века, жители североамериканских колоний восстали против власти английского короля и с оружием в руках завоевали свободу. Король послал против них войска, но они победили и основали независимую страну – Соединенные Штаты Америки.

Вот и рабочих Англии Байрон призывает последовать примеру колонистов: взяться за оружие и пойти в бой против угнетателей.

Он считал, что люди должны быть свободными или погибнуть в бою за свободу. Но жить рабами нельзя. Нужно бороться со своими угнетателями:

Мы на саван тирану соткем полотна,

За оружье возьмемся потом.

Угнетателям смерть суждена!

И красильный свой чан мы нальем дополна,

Но не краской, а кровью нальем.

Байрон верил, что только с оружием в руках человек может завоевать свободу. И кровь, которую проливают люди, борясь за свою волю, проливается не зря:

Эта смрадная кровь, как живительный ил,

Нашу почву удобрит, и в славный тот день

Обновится, исполнится сил

Дуб Свободы, что некогда Лудд посадил,

И над миром прострет свою сень.

Байрон много выступал и писал в поддержку Греции. В то время эта страна была под властью Османской империи, но греки часто поднимали восстания против турецкого ига. Для них Байрон написал свою знаменитую «Песнь греческих повстанцев».

В этом стихотворении он призывает греков смело бороться за свою свободу и напоминает им о героях Древней Греции. Например, он говорит в ней о подвиге спартанцев под предводительством царя Леонида. Они все погибли в Фермопильском ущелье, защищая дорогу в Грецию. Им персы обещали жизнь и богатство, если они сдадутся, но те гордо отказались. Они предпочли умереть свободными, чем жить рабами. Вот и современных ему греков Байрон призывает быть такими же:

С презреньем сбросьте, греки,

Турецкое ярмо,

Кровью вражеской навеки

Смойте рабское клеймо!..

К оружию! К победам!

Героям страх неведом.

Пускай за нами следом

Течет тиранов кровь.

Также на эту тематику было написано стихотворение «Прометей». Здесь Байрон использовал античную легенду о Прометее, борце против тирании богов, за счастье человечества. Образ этого титана был одним из любимейших образов Байрона и его друга Шелли. Прометей «всегда занимал мои мысли», признавался Байрон. Он обращался к его образу еще в юношеских переводах с греческого и в таких, зрелых произведениях, как «Бронзовый век» и «Дон-Жуан». В стихотворении «Прометей» звучит призыв к сопротивлению тирании, возвеличивается благородный подвиг титана - защитника и покровителя людей.

Северная Италия изнемогала под пятой Австрии; центральная и южная ее части были раздроблены на ряд деспотических государств, в которых господствовали феодальные порядки. Байрон сближается с членами тайного общества карбонариев, при участии которого готовилось вооруженное восстание. «Италия заряжена, и у многих чешутся руки дернуть за спусковой крючок», - сообщает Байрон в одном из писем. Он принимает самое активное практическое участие в карбонарском движении, помогает итальянским патриотам деньгами, в его доме прячут оружие, готовясь к восстанию. Освобождение Италии для Байрона становится «великим делом».

Краткое описание

Творчество великого английского поэта Байрона вошло в историю мировой литературы как выдающееся художественное явление, связанное с эпохой романтизма. Возникшее в Западной Европе в конце XVIII - начале XIX века новое направление в искусстве было реакцией на Французскую революцию и связанное с нею просветительство.
Неудовлетворенность результатами Французской революции, усиление политической реакции в странах Европы вслед за ней оказались подходящей почвой для развития романтизма. Среди романтиков одни призывали общество вернуться к прежнему патриархальному быту, к средневековью и, отказываясь от решения насущных проблем современности, уходили в мир религиозной мистики; другие выражали интересы демократических и революционных масс, призывая продолжить дело Французской революции и воплотить в жизнь идеи свободы, равенства и братства.

В формировании художественного метода Байрона «во­сточные поэмы» наряду с «Чайльд Гарольдом» сыграли решающую роль. Воспринятые современниками как великое поэтическое от­крытие, они заложили основы байронизма во всех его жанровых разновидностях, в первую очередь - чисто лирической. Разумеется, богатая область байроновской лирики хронологически связана не с отдельными периодами деятельности поэта, а со всем его творче­ским путем. Однако ее основные художественные принципы выра­батывались параллельно с поэмами 1812-1815 годов и их внутрен­няя связь неоспорима. Несмотря на то что по характеру своего непосредственного содержания лирическое наследие Байрона может быть разделено на две группы: интимно-психологическую и герои­чески мятежную, по сути дела оно представляет единое целое. Его разные тематические аспекты связаны общностью лирического «я». Хотя лирический герой поэзии Байрона эволюционировал вместе со своим автором, основные черты его духовного облика: миро­вая скорбь, бунтарская непримиримость, пламенные страсти и сво­бодолюбивые устремления - оставались неизменными. Богатство и разнообразие этих психологических оттенков определяет звучность того резонанса, который был вызван лирикой Байрона и не умолкал на протяжении всего XIX века, вызывая ответные отклики в ми­ровой поэзии. Каждый из европейских поэтов-поклонников и преемников Байрона-находил у него мотивы, созвучные его соб­ственным мыслям и чувствам, и, пользуясь байроновскими стиха­ми как формой самовыражения, одновременно воспроизводил и английского поэта и самого себя. Так, яркое представление о ха­рактере психологической лирики Байрона русским читателям дает его стихотворение «Душа моя мрачна...», ставшее достоянием рус­ской поэзии благодаря переводу М. Ю. Лермонтова, восприятию которого особенно близки настроения, воплощенные в этом образце лирического творчества английского поэта. Навеянное библейским сказанием (объятый безумием царь Саул призывает к себе юного певца Давида, дабы он развеял тоску своего владыки), это сти­хотворение с огромной трагической силой воспроизводит состояние глубокой, мрачной, суровой души, истерзанной некоей таинствен­ной скорбью. Впечатление бездонной глубины этой души и не­выносимой тяжести давящей ее печали усиливается благодаря поэтической структуре стихотворения. Его основная тема, заданная уже в первой строке («Душа моя мрачна»), раскрывается по принципу возрастающего драматизма, который достигает своей кульминации в последних двух строфах:

Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец,

Мне тягостны веселья звуки!

Я говорю тебе: я слез хочу, певец,

Иль разорвется грудь от муки.

Страданьями была упитана она,

Томилась долго и безмолвно;

И грозный час настал - теперь она полна,

Как кубок смерти, яда полный.

Исповедальный, глубоко личный характер этого своеобразного лирического монолога, лишь формально связанного с Библией (единственное слово «венец», восходящее к библейскому перво­источнику, принадлежит М. Ю. Лермонтову и отсутствует в ори­гинале), присущ и политической лирике Байрона. Ее отличитель­ной особенностью является слияние интимных, личных эмоций с гражданскими чувствами поэта.

Неразделимость этого единого лирического комплекса с особой ясностью проявляется в стихотворениях, посвященных Греции, стране, мечта об освобождении которой стала сквозным мотивом поэзии Байрона. Взволнованный тон, повышенная эмоциональность и своеобразный ностальгический оттенок, рожденный воспомина­ниями о минувшем величии этой страны, присутствуют уже в од­ном из ранних стихотворений о Греции в «Песне греческих по­встанцев» (1812):

О Греция, восстань!

Сиянье древней славы

Борцов зовет на брань.

На подвиг величавый.

Пер. С. Маршака

В позднейших стихотворениях Байрона на ту же тему интимная окраска возрастает. В последнем из них, написанном почти нака­нуне смерти («Последние строки, обращенные к Греции», 1824), поэт обращается к стране своей мечты, как к любимой женщине или матери:

Люблю тебя! не будь со мной суровой!

Моей любви нетленная основа!

Я твой - и с этим мне не совладать!Пер. Г. Шмакова

Свое восприятие гражданственной проблематики лучше всего охарактеризовал поэт в одном из лирических шедевров «Из днев­ника в Кефалонии» (1823):

Встревожен мертвых сон, - могу ли спать?

Тираны давят мир,- я ль уступлю?

Созрела жатва.- мне ли медлить жать?

На ложе - колкий терн; я не дремлю;

В моих ушах, что день, поет труба.

Ей вторит сердце...Пер. А. Блока

Звук этой боевой «трубы», поющей в унисон с сердцем поэта, был внятен его современникам. Но мятежный пафос его поэзии воспринимался ими по-разному.

Созвучное настроениям передовых людей мира (многие из них могли бы сказать о Байроне вместе с М. Ю. Лермонтовым: «У нас одна душа, одни и те же муки»), революционное бунтарство ан­глийского поэта привело его к полному разрыву с буржуазной Англией. Неприязнь ее правящих кругов к Байрону особенно уси­лилась благодаря его выступлениям в защиту луддитов (рабочих, разрушавших машины в знак протеста против бесчеловечных усло­вий труда). Подстрекаемые всем этим, британские «ревнители мо­рали» воспользовались личной драмой поэта - его бракоразводным процессом - для того, чтобы свести счеты с ним. Сделав Байрона объектом травли и издевательств, реакционная Англия довела своего величайшего поэта до положения изгнанника.

Перелом в личной жизни Байрона совпал с переломным момен­том мировой общественной жизни. Воцарение реакции, связанное с падением Наполеона и установлением власти Священного союза, открывшее одну из самых безрадостных страниц европейской исто­рии, вместе с тем положило начало новому этапу деятельности поэта. Его творческая мысль устремляется в русло широких философских умозаключений. Идея превратности жизни и истории, уже присутствовавшая в ранее созданных произведениях, теперь становится предметом его напряженного раздумья. Тенденция эта четко вырисовывается в двух последних песнях «Чайльд Гароль­да», где стремление к обобщению исторического опыта человече­ства, и ранее свойственное поэту, принимает значительно более целеустремленный характер. Размышления о прошлом, облеченные в форму разнообразных исторических реминисценций (Древний Рим, от которого остались руины, Лозанна и Ферней, где обитают тени «двух титанов» - Вольтера и Руссо, Флоренция, изгнавшая Данте, Феррара, предавшая Тассо), включенные в третью и чет­вертую песни поэмы Байрона, указывают направление его иска­ний. Ключевым образом второй части «Чайльд Гарольда» является образ поля при Ватерлоо. Крутой перелом в судьбах Европы, совершившийся на месте последнего сражения Наполеона, толкает Байрона на путь подведения итогов только что отгремевшей эпохи и оценки деятельности ее главного героя - Наполеона Бонапарта. Оценка эта на сей раз носит более объективный характер, чем прежде.

Рассматривая Наполеона уже как бы в «ретроспективном» ос­вещении, поэт отмечает двойственность его исторической роли. В судьбе великого корсиканца Байрон видит прямой результат внутренней разорванности этого «слишком великого и слишком малого» сына своего века. Жертва «самого себя», своего индивидуа­листически противоречивого сознания, «сильнейший, но не худ­ший» из современных людей, Наполеон одновременно стал и жерт­вой роковых законов истории.

«Урок истории» подсказывает поэту не только выводы об ее отдельных событиях и деятелях, но и о всем историческом процес­се в целом, который воспринимается автором «Чайльд Гарольда» как цепь роковых фатальных катастроф. Но эта пессимистическая точка зрения не выдерживается с полной последовательностью. На­перекор своей концепции исторического «рока» поэт приходит к выводам о том, что «все-таки твой дух, свобода, жив!», и по-преж­нему призывает народы мира к борьбе за нее.

«Восстань, восстань, - обращается он к Италии (находившейся под игом Австрии), - и, кровопийц прогнав, яви нам гордый свой, вольнолюбивый нрав!»

Слившись воедино, эти «полярные» настроения войдут в систе­му философских и философско-исторических воззрений Байрона. Система эта, как и всегда у Байрона, строилась под знаком коррек­тивов, вносимых им в рационалистическую доктрину Просвещения. В соответствии с этим одно из главных мест в ней заняла проблема возможностей разума, его состоятельности как фактора жизненного и исторического развития.

Первый период творчества (1807-1809). Сборник стихотворений «Часы досуга» (1807) является первым литературным опытом Байрона. В этом сборнике молодой поэт находится еще под обаянием любимых образов английской поэзии XVIII века. То он подражает элегиям Грея (стихотворение «Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу»), то поэзии Бернса («Хочу ребенком быть я вольным...»); но особенно сильно чувствуется в ранних произведениях Байрона влияние дидактической поэзии классицистов (стихотворение «На смерть мистера Фокса» и другие). Вместе с тем в некоторых ранних стихотворениях уже начинает сказываться поэтическая индивидуальность будущего творца «Каина» и «Прометея». Об этом свидетельствует проявляющаяся иногда страстность тона, глубокий лиризм некоторых строк. Автор «Часов досуга» презрительно отзывается о «светской черни», о «чванливой знатности» и богатстве. Лирический герой сборника хочет бежать от лицемерия и фальши респектабельного общества в горы родной Шотландии. В общении с природой старается он найти исцеление от душевных ран, нанесенных бессердечным миром знатных лицемеров.

Стихи Байрона были замечены публикой. Однако литературный критик из «Эдинбургского обозрения», влиятельного либерального журнала, дал на них отрицательную рецензию. Поэт ответил на нее убийственной сатирой «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809), которую принято считать первым зрелым произведением Байрона, правда, не вполне свободным от подражания классицистической поэтике. Эта сатира явилась также первым литературным и политическим манифестом революционного английского романтизма. Байрон подверг в ней злому осмеянию все признанные литературные авторитеты. Он беспощадно высмеял реакционных романтиков - Саути, Вордсворта, Кольриджа, автора многочисленных мистико-авантюрных романов Льюиса и других. Однако Байрон выступал не только с критикой современной ему английской литературы; он с похвалой отзывался о Шеридане (создателе замечательной сатирико-бытовой комедии), о поэтах-демократах Роджерсе и Кемпбелле (за их верность гражданским идеалам Просвещения XVIII века), а также о поэте-реалисте Краббе.

Байрон требовал от литераторов стать «ближе к жизни», откинуть антиобщественные, религиозно-мистические настроения, которые прикрывают лишь «голый эгоизм и произвол». Байрон призывал творчески использовать народную поэзию, говорить на языке, понятном простым людям:

Ахейскую цевницу золотую

Оставьте вы - и вспомните родную!

12. Причины возникновения и своеобразие цикла «восточных поэм»

В 1812 г. Байрон вторично выступал в Парламенте по ирландскому вопросу. Ощущая политику в Ирландии, рассчитанную на то, чтобы ценой малых уступок добиться полного подчинения.

Прославлял борьбу с тиранией, призывал к героическому выступлению против угнетателей. Проблемы власти и народа, судеб революции, борьба с реакцией интересуют Байрона в связи с поучительной судьбой Наполеона.

Углубляется трагизм в мироощущении поэта. Отношение к Наполеону у Байрона было двойственное: с одной стороны Наполеон – талантливый полководец, крупный политический деятель, несущий лозунги французской революции в страны западной Европы. С другой стороны – это человека, отрешившийся от прижних идеалов во имя собственного могущества и славы.

Наполеон, по мнению Байрона, значительно превосходит по своим личным качествами законных монархов, и поэтому после отречения Наполеона, Байрон утверждает, что не перестаёт ценить в нём исключительную личность, ненавидя за те многочисленные войны, которые он принёс человечеству. «Ода к Наполеону Бонапарту», «Ода с французского», «На звезду почётного легиона», «Прощание Наполеона» - стихотворения, свидетельствующие о том, как верно и точно Байрон развивал в своём творчестве тему героической личности, опиравшейся вначале на поддержку нации, а потом, после измены великой истине, во имя собственных корыстных интересов, презревшей нацию, а потом оставшейся в памяти поколений подлым тираном и убийцей людей. Вопрос о личности Наполеона перестает в проблему нации и страны, личности и истории.

Наполеон в последних стихотворениях ассоциируется уже не со свободой, а с тиранией.

Этот цикл о Наполеоне очень важен для Байрона с точки зрения поисков героя, который могу в одиночку сразиться с судьбой, бросить вызов всему миру, подчинить уже себе его, распоряжаться жизнями тех, кто увлёкся его служением «вечной истине».

Одновременно с романтическими поэмами Байроном создавалась любовная, героическая лирика, к которой относится цикл «Еврейские мелодии». Написаны в лондонский период в 1815 г. Причиной для создания цикла послужила просьба композиторов Исаака Натана и И. Брэма написать стихи для песен. Часть произведений основана на известных библейских сюжетах, но наиболее значительны те, в которых проявляется мироощущение Байрона:

1) «Неспящих солнце» - переведено А.К. Толстым. «Melancholy star» - грустная звезда. В романтизме всех стран Европы «меланхолия» - это не просто грусть, но грустное размышление. В центре стихотворения – звезда меланхолии. Образы мерцающего луча, звезды страдания – далёкого, ясного, чистого, холодного, уже не греющего света, идущего из прошлого, раскрывают характер этих размышлений.

2) «Душа моя мрачна» - переведено Лермонтовым, в основе – библейская легенда о том, что царь Саул, нарушивший волю Бога, наказан ужасными страданиями. Избавиться от них можно только услышав музыку, поэтому для него на арфе играет Давид. «Саул Байрона торопит Давида избавить звуками его мозг от боли. Песнь даёт волю слёзам → сердце либо разорвётся, либо родит песню. О песне в Библии не было. Байрон переводит внимание царя на поэта, стихи которого возникают в моментах высочайшего душевного напряжения – либо умрёт, либо родит песню. Лермонтов усилил трагизм в конце: Дума (с) «полна как кубок смерти, яда полный» → не избавления.

Очень часто используя знакомые сюжетные мотивы, углубляется в нравственную и философскую проблематику, оставляя восточный колорит. Философская мысль Байрона стремится постичь границы человеческого познания, смерть. Но пессимистичные настроения тесно переплетаются с романтическим пафосом веры в силы человека, величия разума его и духа. Белинский: «Поэзия Байрона – это жалоба, но жалоба гордая, которая скорее даёт, чем просит». В этой скорби вся глубина духовного мира Байрона, его страдание за человека, живущего в эпоху покорности, но внутренне собранного, энергичного, готового всегда оказать сопротивление.

26. Восточные поэмы Байрона. «Корсар»

В 1812-1816 гг. Байрон создал ряд лиро-эпических поэм, известных в истории литературы под названием «Восточных»: «Гуяр», «Абидосская невеста», «Корсар», «Лара», «Осада Коринфа», «Паризина». Сам Байрон не объединял их в единый цикл, да и действие этих поэм не всегда происходило на Востоке: Байрон использует этнографически точный восточный колорит для придания особого драматизма, свежести уже известному сюжету.

Личность Автора проступает слабо, в отличие от «Паломничества…». Чаще всего участвует вымышленный рассказчик (от лица которого говорится – лицо незаинтересованное в происходящих событиях и потому беспристрастное). Лирический элемент связан только с лирическими отступлениями, рисующими красоты Востока. Каждая из поэм посвящены одному из близких друзей Байрона: «Гуяр» - Роджерсу, «Аб. Невеста» - Холланду. «Гуяр» выдержал 13 изданий.

Все поэмы объединяет тип романтического героя, свободная композиция, открытый драматический конфликт, роковая страсть, которая заставляет посвятить жизнь либо мести, либо таинственным и загадочным поступкам, некоторая интригующая недосказанность и напряженность.

Общая тональность поэм – возвышенно-трагическая и поэтико-лирическая – обусловлена общим замыслом Байрона, который пытается философски осмыслить конфликт героя с действительностью. Герои всех произведений – максималисты, полумер не признают, свободу любви и своей личности отстаивают до последнего, выбирая смерть, если победа недостижима. Смерть любимого человека приводит к смерти любящего, если не физической, то к духовной. Загадочно как прошлое героев, так и завершение их судеб. Композиционно поэмы связаны с традициями баллады, которая передавала только самые напряжённые моменты в развитии сюжета и не признавала последовательного развития событий.

В «Корсаре» события развиваются последовательно, но Автор сохраняет тайны, связанные с прошлым персонажей и не даёт однозначного финала. Эта поэма – наиболее значительна в идейном и художественном отношении, главный герой – морской разбойник, человек, который преступил закон. Но нет страсти к наживе, ибо живёт суровой жизнью отшельника.

Он был доверчив, но люди обманывали его, он озлобился и разочаровался во всём, выступив не только против людей, но и против неба.

Романтик Байрон мыслит строго как рационалист. Богоборческий мотив возникает как следствие убеждения в том, что в мире, устроенном Богом, нет справедливости! Могучий и загадочный герой страдает и одинок. Многократно возникает противостояние двух образов: змеи, которая, будучи раздавленной, не побеждена и жалит, и червя, которого можно безнаказанно раздавить. С Конрадом связан образ змеи. Но у него есть одна отрада, привязывающая его к жизни – любовь Медоры. Она – воплощение идеала, только с ней сердце бывает нежным. Мир и душа Медоры – 2 полюса, которые соединить не дано. Трагедия Конрада в том, что он признаёт только свою волю, своё представление о мире. Выступив против тирании общественного мнения и законов, установленных Богом, он в свою очередь становится тираном. Однако Байрон заставляет героя подумать, есть ли у него право мстить всем за зло нескольких: эпизод после схватки с Сеидом → в плену и ждёт казни →тут и угрызения совести: «То, что казалось просто и светло, вдруг преступленьем на душу легло». – Первое осознание ошибки. Второе- когда полюбившая его рабыня султана (параллель с «Кавказский пленник» Лермонтова»), освобождает его, он возвращается домой и видит корабль корсаров, которые спешат ему навстречу: он никогда не предполагал, что может вызвать в сердце покорных ему пиратов любовь.

Тема индивидуализма, единоличного права человека решать, что является добром, а что злом, приобретает большую остроту от поэме к поэме.

Одновременно с романтическими поэмами Байроном создавалась любовная и героическая лирика , к которой относится цикл "Еврейские мелодии". Поэт хорошо знал и любил Библию с детства и в "Еврейских мелодиях", обратившись к библейским мотивам в стихотворениях "На арфе священной...", "Саул", "Дочь Иевфая", "Видение Валтасара" сохраняя образность и сюжетную основу эпизодов, взятых из этого памятника древней литературы, передавал их эпичность и лиризм. Весь цикл объединяет общее настроение, по большей части грусти и меланхолии. "Еврейские мелодии" писались для композитора Исаака Натана, который совместно с композитором Брегемом положил их на музыку.

Как раз в этот период, после поражения Наполеона при Ватерлоо и последовавших за этим политических событий в Англии и Франции, Байрон написал ряд произведений о Наполеоне – "Прощание Наполеона", "С французского", "Ода с французского", "Звезда Почетного легиона". Указания на французский источник делались автором с целью отвести от газет, где публиковались эти сочинения, обвинения их в нелояльности к правительству. В цикле о Наполеоне Байрон занимал четкую антишовинистическую позицию, считая, что Англия, ведя войну с Францией и Наполеоном, принесла много бедствий своему народу.

Необыкновенным богатством и разнообразием отличается любовная лирика Байрона 1813 – 1817гг.: благородство, нежность, глубокая гуманность составляют отличительные ее черты. Это лирика, лишенная какого бы то ни было мистицизма, ложной фантазии, аскетизма, религиозности.

В сборнике «Еврейские мелодии» Байрон создает свой идеал любви. Говоря о гуманизме лирических стихотворений Байрона, нужно прежде всего иметь в виду тот дух вольнолюбия и борьбы, которым они исполнены.

В таких жемчужинах своей поэзии, как «Подражание Катуллу», «Афинянке», «Решусь», «Разлука», «Стансы к Августе» и др., – он выражал освободительные идеалы нового времени. Глубокая искренность, чистота и свежесть чувства, жажда свободы, высокая и подлинная человечность лирических стихотворений будили сознание общества, настраивали его против обычаев и нравов, насаждаемых церковью в период реакции.

Библейские сюжеты, разрабатываемые автором цикла, служат условной формой, данью национально-революционным традициям, идущим от Мильтона, Блейка и др. Интересно, по-новому намечено решение темы индивидуального героизма в этом цикле. В стихотворении «Ты кончил жизни путь» рассказывается о герое, который сознательно пожертвовал жизнью для блага отечества. Поэт подчеркивает, что имя героя бессмертно в сознании народа.

Новизна любовной тематики у Байрона состояла в следующих особенностях:

Сильно выраженное субъективное начало;

Трагизм;

Максимализм (чувств, желаний, сюжетной канвы);

Соединение любви со смертью, разлукой – т. е. разрушающим началом;

Соединение классических и романтических традиций в стилистике и системе образности;

Передача сложнейших и сильнейших душевных переживаний;

Создание пленительных женских образов;

Экспрессия выразительных средств;

Связь любовной лирики с философской и гражданской тематикой, а также с библейскими мотивами.

Джордж Гордон Байрон

Любовная лирика Байрона
Корни и истоки

Байрон всегда был очень тонким, чувствующим человеком, недаром любовная лирика Байрона считается одной из наиболее ярких и проникновенных во всей английской литературе.
Первой любовью поэта была Мэри Дафф - «маленькая девочка с темно-каштановыми волосами и глазами газели, чье очаровательное личико, голос, фигура и манеры заставляли его не спать ночами, хотя ему было только девять лет». Тогда еще он не отдавал себе отчета в том, что это любовь, но воспоминания об этом чувстве проникали в его поэзию и любовная лирика Байрона то и дело обращалась к этим детским чувствам и образам. Узнав, что его «первая любовь» вышла замуж, поэт почувствовал глубокий душевный удар и предался меланхолии. Маргарита Маркер - кузина Байрона, вторая любовь его детства. «Девочка с темными глазами, длинными ресницами, греческим профилем и сияющей красотой», которая умерла через два года после того, как поэт влюбился в нее. Маргарита, по словам Байрона, дала толчок его поэзии.
«Первый прыжок в литературу» он совершил в 1800 году под влиянием чувства к кузине. Высказав свои признания в стихах, Байрон позже почтил память Маргариты элегией. Именно из нежного, тонкого и бесконечного чувства к Маргарите и началась великолепная любовная лирика Байрона.

Любовная лирика Байрона. Особенности поэтического слова.

Поэтическое слово Байрона звучит очень взвешенно и продуманно, ведь его задача - воссоздать человеческое чувство, прояснить его, открыть его во всем многообразии и глубине. Чувствуя, что должен писать искренне, а значит, максимально точно, Байрон старается воспроизводить мельчайшие детали, подчеркивая степень своей откровенности и силу чувств. Любовная лирика Байрона основана на примате эмоции, а не на примате слов, которые используются для ее передачи. Поэт убежден, что слова набирают силу не сами по себе, по своей словесной природе, а лишь тогда, когда их заполняют сильные эмоции, вызванные из темных сфер подсознания к жизни и свету. Любовная лирика Байрона делает особенный упор на том, что чувства, которые переживает индивид (в частности, речь идет о любви и сопутствующих ей эмоциях) приравниваются к содержимому самой личности. То есть, как утверждали романтики, «мои чувства - это и есть я сам».

Любовная лирика Байрона и гражданская лирика: точки соприкосновения

Интимный мир Байрона неотделим от больших идейных тем. Так, любовная лирика Байрона и лирика гражданская соотносятся как цель со средством, как подзащитный со своим защитником. Гражданскую жизнь и гражданскую борьбу поэт понимает как отстаивание собственной свободы, свободы человеческой личности со всем, что есть в ней сокровенного. Собственную лирическую поэзию поэт в мыслях своих сочетал с подвигами освободительной войны.

Любовная лирика Байрона обогатила английскую и мировую литературу, привнеся в них необыкновенную мощь и силу, тесно переплетенную с нежностью и трепетностью величайшего Чувства - Любви, а байроновские поэтические традиции были продолжены и развиты лириками последующих поколений.

Романс

Заветное имя сказать, начертать
Хочу - и не смею молве нашептать.
Слеза жжет ланиту - и выдаст одна,
Что в сердце немая таит глубина.

Так скоро для страсти, для мира сердец
Раскаяньем поздно положен конец
Блаженству - иль пыткам?.. Не нам их заклясть:
Мы рвем их оковы - нас сводит их власть.

Пей мед; преступленья оставь мне полынь!
Мой идол, прости меня! Хочешь - покинь!
Но сердце любви не унизит вовек:
Твой раб я, - не сломит меня человек.

И в горькой кручине пребуду я тверд:
Смирен пред тобой и с надменными горд.
Забвенье с тобой - иль у ног все миры?..
Мгновенье с тобой все вместило дары!

И вздох твой единый дарит и мертвит
И вздох твой единый дарит и живит.
Бездушными буду за душу судим:
Не им твои губы ответят, - моим!

Стихи, написанные при расставании

О дева! Знай, я сохраню
Прощальное лобзанье
И губ моих не оскверню
До нового свиданья.

Твой лучезарный нежный взгляд
Не омрачится тенью,
И слезы щек не оросят
От горького сомненья.

Нет, уверений не тверди, -
Я не хочу в разлуке
Напрасно воскрешать в груди
Спасительные звуки.

И ни к чему водить пером,
Марая лист несмело.
Что можно выразить стихом,
Коль сердце онемело?

Но это сердце вновь и вновь
Твой образ призывает,
Лелеет тайную любовь
И по тебе страдает.

Она идет во всей красе (She walks in beauty)

Она идет во всей красе
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.

Прибавить луч иль тень отнять -
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.

А этот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, -
Все в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!
(Перевод С. Маршака)

Стансы к Августе

Когда время мое миновало
И звезда закатилась моя,
Недочетов лишь ты не искала
И ошибкам моим не судья.
Не пугают тебя передряги,
И любовью, которой черты
Столько раз доверял я бумаге,
Остаешься мне в жизни лишь ты.
Оттого-то, когда мне в дорогу
Шлет природа улыбку свою,
Я в привете не чую подлога
И в улыбке тебя узнаю.
Когда ж вихри с пучиной воюют,
Точно души в изгнанье скорбя,
Тем-то волны меня и волнуют,
Что несут меня прочь от тебя.
И хоть рухнула счастья твердыня
И обломки надежды на дне,
Все равно: и в тоске и унынье
Не бывать их невольником мне.
Сколько б бед ни нашло отовсюду,
Растеряюсь - найдусь через миг,
Истомлюсь - но себя не забуду,
Потому что я твой, а не их.
Ты из смертных, и ты не лукава,
Ты из женщин, но им не чета.
Ты любовь не считаешь забавой,
И тебя не страшит клевета.
Ты от слова не ступишь ни шагу,
Ты в отъезде - разлуки как нет,
Ты на страже, но дружбе во благо,
Ты беспечна, но свету во вред.
Я ничуть его низко е ставлю,
Но в борьбе одного против всех
Навлекать на себя его травлю
Так же глупо, как верить в успех.
Слишком поздно узнав ему цену,
Излечился я от слепоты:
Мало даже утраты вселенной,
Если в горе наградою - ты.
Гибель прошлого, все уничтожа,
Кое в чем принесла торжество:
То, что было всего мне дороже,
По заслугам дороже всего.
Есть в пустыне родник, чтоб напиться,
Деревцо есть на лысом горбе,
В одиночестве певчая птица
Целый день мне поет о тебе.

Не бродить уж нам ночами

Не бродить уж нам ночами
Хоть душа любви полна
И по-прежнему лучами
Серебрит простор луна

Меч сотрет железо ножен
И душа источит грудь
Вечный пламень невозможен
Сердцу нужно отдохнуть

Пусть влюбленными лучами
Месяц тянется к земле
Не бродить уж нам ночами
В серебристой лунной мгле.